Я не пользуюсь Матрицей Энергетики в качестве клинического инструмента, который я вытаскиваю из своего набора хитрых приемов, чтобы бороться с какими бы то ни было болезнями. В сущности, было бы хорошо не пользоваться этим типом мышления «мы против них». Основная причина в том, что все, что вы осознаете и наблюдаете исходя из системы отчета, базирующейся на дуальности, укрепляет силу недуга, с которым вы воюете. Я указываю людям на то, что такой подход к болезни и здоровью прочно фиксирует ваш опыт в основанной на частицах или обще-согласованной реальности. Я практикую другой подход, в котором я наблюдаю человека, как сущность в жидком или волноподобном состоянии осознанности. По моему разумению, человеческое тело сделано из фотонов. С этой квантовой точки зрения, в моем распоряжении есть больше рычагов, чтобы помочь вам в трансформации вашей жизни.
Действуя таким образом, вы в состоянии вовлечь ваше сознание в совокупность реальностей, которая позволит вам использовать массу своеобразных преимуществ. Как только вы станете это делать, теоретически, вы можете перехватить недуг или травму в момент, или прямо перед моментом, их зарождения, и пронаблюдать за отличающимся итогом. Таким образом, вы можете привлечь новое множество возможных последствий, потенциально изменяющих проявление ваших болезней и проблем.
КАК МНОЖЕСТВУ ПРОБЛЕМ УДАЕТСЯ БЫТЬ ТАКОЙ ПРОБЛЕМОЙ?
Я верю в то, что сознание, вникающее в любое состояние или концепцию, создает свое собственное «морфное поле», как его называл биолог Руперт Шелдрак. Шелдрак допускает, что для каждого биологического вида есть групповая энергия, удерживаемая групповой осознанностью, или морфогенетическим полем. С точки зрения или модели сознания, когда бы вы ни начали добавлять новую информацию или познания в базу данных конкретного морфного поля, в какой-то эволюционный момент может быть достигнута определенная критическая масса. В этот момент критической массы, весь биологический вид может одновременно осознать новую комбинацию информации или поведения. Такая система ответной реакция известна, как морфный резонанс, или, как говорят в народе, эффект сотой обезьяны.
Название «сотой обезьяны» ссылается на наблюдение ученых, когда разновидность обезьян на изолированном острове выучилась новому поведению: в этом случае, отмыванию картофеля* (имеется в виду сладкий картофель, батат) от песка перед его употреблением. На какой-то критической массе, когда достаточно обезьян на острове научилось этому, неожиданно и одновременно на всех других удаленных островах, обезьяны того же вида спонтанно начали мыть картофель точно таким же способом. Хотя этот отчет, со стороны части ученых, был определен, как спекуляция, а не научные наблюдения, изначально он был опубликован, как основанный на фактах. Несмотря на попытки прояснить дезинформацию, эффект сотовой обезьяны стал культивированной притчей, которая распространилась наподобие самого морфного резонанса.
Подобное исследование было проведено с видом белых крыс, выращиваемых много поколений, и обучаемым учеными бегать по лабиринту, погруженному в воду. У первой группы крыс заняло очень много времени научится способности плавать. Я не знаю, сколько в среднем это заняло, и продолжительность жизни крысы в лаборатории, наверное, невысока. Когда крысам удавалось обучиться, ученые убивали их и вскрывали мозг, чтобы обнаружить заметные изменения в их клеточном строении. Кстати, как насчет поведения мотивированного убийства?!
В течении поколений, когда новые крысы рождались и помещались бежать по лабиринту своих предков, выяснялось, что несмотря на то, что они никогда не видели лабиринта, все крысы этого вида во всех лабораториях по стране, могли с первого раза проплыть лабиринт так же хорошо, если не лучше, чем тренированные крысы предыдущего поколения. В конечном итоге, к удивлению ученых, все крысы этого вида стали рождаться с врожденной способностью плавать по лабиринту, даже если их прародители никогда не обучались в лаборатории.
Я сделал интуитивный скачок, который, надо признаться, не сильно поддерживается массой исследований, основанной на систематическом издевательстве над крысами. Однажды один из моих профессоров спросил меня, или то, что я ему говорил насчет одного клинического предмета, состояло из моих личных идей, или существуют научные доказательства. Я ответил ему, что мои мысли были моими собственными, и что вместо того, чтобы ходить теми же, зачастую избитыми, старыми путями мышления, предоставленными научными исследованиями, я предпочитаю иметь идеи, которых никогда ни у кого не было. Другими словами, вместо изысканий, я предпочитаю «поиск». Так что, вы предупреждены, что все, чем я делюсь - есть мои, и только мои, мысли, и я беру на себя всю ответственность за их содержание.
