цели в борьбе за правду и свободу и, главное, противным человеческому
достоинству. ...Когда шла первая мировая война 1914-1918 годов, война
преступная, не нужная народу, миллионы людей всех наций с плачем, проклятьями, но подчинялись своим ничтожным, диким правителям и шли убивать друг друга, и социалисты в том числе, это что, была социальная активность? А в то время во всех странах были люди - единицы, сотни, тысячи, которые
имели мужество открыто, не боясь смерти, сказать в лицо могущественным властителям: "Война нам не нужна, мы не пойдем!" Как по-Вашему, Александр Ильич, эти люди были социально пассивны? Но если бы все люди проявили такую
"пассивность", войны могло бы не быть. Когда в 1914 г. единомышленники
Толстого открыто выступили с воззванием против войны, это тоже была
социальная пассивность? А когда весной 1931 г. сотни единомышленников Толстого снимались с насиженных веками мест с семьями, с малыми детьми, ехали почти без средств в необжитые места Сибири, под открытое небо с одной целью осуществить трудовую жизнь коммуной без "твое" и "мое", на основе взаимной помощи, равенства, без насилия - это тоже социальная пассивность? А если целая огромная страна Индия, не беря оружия в руки, смогла свергнуть
многовековой гнет сильнейшей империалистической державы, это тоже социальная пассивность? И вообще-то говоря, такие понятия, как социальная активность, наука, прогресс, техника, труд даже, еще ничего не говорят, если к ним не добавлено, в какую сторону они направлены - на благо людей или во вред. Теперь о пресловутом непротивлении... Этим Толстой выражал свой протест, возмущение царствовавшим принципом насилия. Насилие положено в основу общественной жизни людей. Насилием одни люди заставляют других работать на себя. Насилием родители "воспитывают" детей и т. д.; и так это въелось в сознание людей, что когда человек говорит простую и ясную истину
о том, что людям, если они считают себя разумными существами, надо отказаться от насилия во всей своей жизни, надо положить в основу уважение к каждому человеку, разум, свободу, а не кулак, то это кажется дико. Под непротивлением надо понимать не какой-то догмат, а такое духовное состояние человека, его сознания, когда он считает для себя невозможным применять к людям кулак и убийство. Ганди называл это - ненасилие. Насилие в настоящее
время еще держится, но уже полностью дискредитировано. Ничего оно не
достигает на пути людей к более нравственной, справедливой жизни...
16 февраля 1978 г. Б. МАЗУРИН
(* А. И. Клибанов - историк, автор книги "Из мира религиозного сектантства.
Встречи. Беседы. Наблюдения". М.: Политиздат, 1974; и др. *) (* Добротолюбов Иоанн (псевдоним Жадаева Василия Харламовича, 1898-1941). *)
Возвращение памяти. Вып. 3. 1997
Заложники совести
(Толстовцы на Соловках) В первых двух выпусках нашего альманаха "Возвращение памяти" (Новосибирск, 1991, 1994) читатели могли познакомиться с материалами, рассказывающими о трагической участи крестьян-толстовцев в годы сталинской диктатуры. Эту
тему продолжает теперь новый документ из рассекреченных фондов Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ) - письмо-ходатайство
В.Г. Черткова, направленное Сталину в феврале 1930 года. Владимир Григорьевич Чертков (1854-1936) был близким другом, доверенным лицом Льва Николаевича Толстого и издателем его произведений. После кончины великого писателя (1910 г.) он многие годы посвятил тому, чтобы творческое наследие
Толстого получило широкое распространение в России и за рубежом. Ему принадлежала также важная роль в пропаганде этического учения Толстого. Когда большевистская власть перешла к решительному слому жизненных основ
российского крестьянства, последователи учения Толстого подверглись жестоким преследованиям. Власти громили не только их общины и коммуны. Еще
раньше насилию подверглись люди, открыто отстаивавшие пацифистские убеждения и нравственные идеалы толстовства. Публикуемый документ - одно из
свидетельств неоднократных попыток В.Г. Черткова защитить толстовцев узников совести - от постоянных преследований государства или по крайней мере добиться для них смягчения тюремного режима. Документ состоит из двух
