269. Епифаний adv. haer. III 2, 9 (Д 590). [Демокрит]: То, что считается справедливым, не есть справедливое; несправедливо же то, что противно природе.
270. Платон "Законы" X 889 ДЕ. Они (последователи Демокрита) говорят, что политика [лишь] в некоторой незначительной своей части имеет [нечто] общее с природой, с искусством же у нее много общего. Таким–то образом и все законодательство [возникает] не по природе, но [создается] искусственно. Поэтому установления ее [политики] неистинны…
Прекрасно по природе одно, по закону же–другое, справедливого же вообще не существует по природе.
271. Плутарх de sollert. anim. 20 p. 974 А. Пожалуй, мы смешны, превознося животных за научение нас. "От животных, — говорит Демокрит, — мы путем подражания научились важнейшим делам: [а именно, мы–ученики] паука в ткацком и портняжном ремеслах, [ученики] ласточки в построении жилищ и [ученики] певчих птиц, лебедя и соловья, в пении".
272. Филодем de music. Д 31 p. 108, 29 Кетке. Итак, Демокрит, муж, который был среди древних не только величайшим естествоиспытателем, но и никому не уступал в обширности круга исследований, говорит, что "музыка есть младшее из искусств", и объясняет это тем, что "ре породила не нужда, но родилась она от избытка сил".
273. Зол. изр. I. Если кто–нибудь с умом станет внимать этим моим изречениям, то он совершит много дел, достойных прекрасного мужа, и избегнет многого дурного.
274. Епифаний adv. haer. III 2, 9. Он, [Демокрит], сказал, что есть единая цель у всего и что "хорошее расположение дух а" есть самое лучшее, печали же являются границами дурного.
275. Плутарх de tranq. an. 2 p. 465 С. Итак, сказав, что тот, кто хочет быть в хорошем расположении духа, должен (следует цитата), он прежде всего устанавливает, [в чем заключается] дорогое для нас хорошее расположение духа, покупаемое досугом.
Стобей IV 39, 25 II. "Желающий быть в хорошем расположении духа не должен браться за много дел ни в своей частной жизни, ни в общественной, и, что бы ни делал, он не должен стремиться [делать] свыше своих сил и своей природы. Но, даже если счастье благоприятствует и, по–видимому, возносит па большую высоту, должно предусмотрительно отстраниться и не касаться того, что сверх силы. Ибо надлежащий достаток надежнее, чем избыток".
Сенека de tranqu. an. 13,1. Полагаю, что, следуя этому, Демокрит начал так: "Кто хочет спокойно жить, тот пусть не делает много ни для себя лично, ни для пользы общества" de ira 3, 6, 3. Будет полезным для нас приветствовать то предписание Демокрита, в котором рекомендуется спокойствие, [которого достигнем], если не станем делать ни для себя лично, ни для государства многого или превышающего паши силы.
276. Климент Strom. 130. Но и абдеритские [философы] учат, что цель существует. Демокрит в сочинении "О цели" [считает целью жизни] хорошее расположение духа, которое оп называет также [душевным] благосостоянием. И часто он прибавляет: "Ведь удовольствие и неудовольствие образуют границу между полезным и вредным". Эта цель лежит перед жизнью людей как молодых, так и старых. Гекатей же [считает целью жизни] автаркию (самоудовлетворенность) (60 А 4), Аполлодор Кизикенский — радость души (61 А 1) и Павсифан — неустрашимость (62 В 3). Последняя, по его словам, называется у Демокрита "незнанием страха". В это же сочинение Демокрита входили, может быть, фрагменты В 170, 171, 175, 191, 194, 235, 285, 286.
277. Цицерон de fin. V 8, 23. Спокойствие духа Демокрита, которое есть как бы мир душевный, то, что он назвал "хорошим расположением духа", должно отличать от того, о чем говорилось в вышеприведенном рассуждении, так как это душевный мир есть сама счастливая жизнь. 29, 87. Демокрит, который, как говорят (правда это или ложь, мы исследовать не собираемся), ослепил себя, разумеется, с тою целью, чтобы как можно менее душа отвлекалась от размышлений, пренебрег унаследованным от отца имением, оставил невозделанными [свои] поля, чего другого искал он, как не счастливой жизни? Если даже ее он полагал в познании вещей, однако он желал, чтобы следствием этого исследования природы было для него хорошее настроение духа. Поэтому высшее благо он называет "хорошим расположением духа" и часто [также] "неустрашимостью", т. е. состоянием души, свободным от страха (88). Но хотя это, [то, что он говорит], превосходно, однако еще не вполне закончено; ибо немного было сказано им о добродетели, да и то, [что было сказано], не было объяснено.
