— А, ну да, — не особо расстроился Росс. — И у хороших лидеров бывают просчеты. Все равно найдут, чем заняться. Приберут, — он хихикнул.
— А что ты так Алекса все время нахваливаешь? — поинтересовался Майкл, тем же полубезразличным тоном.
— Я? — Росс вдруг закашлялся. — Ничего я его не нахваливаю. Кхм-кхм… Не нахваливаю я его вовсе. Кхм…
— Может, тебя по спине похлопать? — предложил Майкл.
— Нет! — вдруг всполошился Росс. — Нет, спасибо, не надо.
Его кашель мгновенно улетучился.
— А Алекса я вовсе не хвалю. То есть хвалю, но когда есть за что. Так я так всегда делаю. Алекс всех на поиски поднял — молодец. Крис всех подумать заставил — молодец. Ты голосование придумал…
— Молодец, — закончил за него Майкл. — Все, выходит, молодцы.
— Да, — с долей растерянности согласился Росс. — Не так что совсем все, а те, кто сделал что-то.
— Ну а ты что сделал? — осведомился Майкл.
— Я? — даже удивился такому вопросу Росс. — Я… я участвую. Высказываю мнение. Критикую, когда не согласен.
— Выиграть еще надеешься?
— Конечно. Само собой.
— Мы ведь лидера выбираем, — напомнил Майкл. — А ты участвуешь. Мнение высказываешь. Думаешь, после этого за тебя кто-то голосовать станет?
— А почему нет? — оскорбился Росс. — Не всем же надо красоваться. Каждый по-своему руководит. Не руководит то есть, а участвует.
— От твоего участия больше хочется за Алекса голосовать, чем за тебя, — неожиданно холодно сказал Майкл. — Переигрываешь.
— Переигрываю?
— Именно, — Майкл проводил взглядом удаляющуюся лодку Алекса и сбросил обороты.
— Было очень больно? — спросил он, поворачиваясь к Россу.
— Что? — лицо Росса могло послужить натурой для картины «Недоумение». — Больно? О чем ты вообще? И почему мы останавливаемся?
— Поговорить надо, шум мешает, — Майкл отвел взгляд от ставшего крошечным белого пятна и взглянул Россу в лицо. — А о чем, сам знаешь. Что именно он с тобой сделал?
— Слушай, я тебя что-то не понимаю, — Росс подобрался на своем белоснежном сиденье и мелко потряс головой. — О чем речь? Кто сделал? С кем?
— Алекс. С тобой.
На лице Росса возникла напряженная улыбка.
— Шутишь? Я надеюсь, ты шутишь?
— Ничуть.
— Ты хочешь сказать, что Алекс меня… — Росс пошевелил рукой, как бы ища наиболее подходящее слово, — ударил?
— Я хочу сказать, что он тебя запугал. И тебе очень не хочется, чтобы это повторилось. Так что именно он сделал?
— Знаешь что, — лицо Росса вдруг обрело неподвижность маски, — что-то эта шутка далеко зашла. Мне как-то не смешно.
— Мне тоже. И это не шутка. Да ты и сам это знаешь.
— Значит, так, — Росс подался вперед, — хватит. Понятно? Хватит! Не знаю, откуда у тебя такие идеи, но мне этот разговор неприятен. Сначала эти странные вопросы, потом вообще оскорбления, теперь — это. Вернемся — найдешь себе другой объект для остроумия. Вот так. Ясно?
Майкл коротко улыбнулся.
— Не волнуйся. Конечно, я понимаю — ничего приятного в этом для тебя нет. Но лучше поговорить об этом со мной, чем терпеть издевательства дальше.
— Единственные издевательства, которые мне приходится терпеть, это твои намеки. И я их больше выслушивать не намерен.
И Росс, гордо вскинув голову, отвернулся.
— Лучше бы ты так разговаривал с ним, — сказал ему в спину Майкл.
Спина еле заметно дернулась.
— Ладно, давай по порядку. Я знаю, что Алекс тебя как-то запугал. Знаю, что ты из страха согласился ему помогать. Знаю, что ты не хочешь это признавать. Так?
Спина неподвижно выражала презрение.
— Тебе не повезло, но это не значит, что ничего нельзя изменить. Ты можешь мне сейчас все рассказать, и мы вместе выведем его на чистую воду. И бить он тебя больше не будет — я об этом позабочусь.
Спина продолжала хранить гордое молчание.
— Алекс опасный человек, — с нажимом сказал Майкл. — Очень опасный. Если он пошел на то, что он сделал с тобой, можешь не сомневаться, что на этом он не остановится. Ему нужна только победа.
— Так же как и любому из нас, — нарушила молчание спина.
— Так же как и любому из нас, — согласился Майкл. — Хотя тебе сейчас нужно еще кое-что.
Он замолчал, ожидая продолжения, но спина уже снова замкнулась в горделивом безмолвии.
