В противном случае, в тождестве, остается единственно это тождество. Если тождество является полным и совершенным, объективации более не существует.
Впрочем, я уже где-то об этом говорила, когда речь шла о любви. Думаю, никто (но может быть, я знаю не всё!), точнее, очень немногие люди замечают это различие. Я говорила, что оно начинается с Ананды тождества и после полного цикла творения заканчивается в Ананде единения[27]. Итак, если бы цикла не было, не было бы и Ананды единения, существовала бы только Ананда тождества. Там, где нет цикла, не будет и возможности единения.
Наверное, это довольно тонкий вопрос, но это факт: возможно, именно для того, чтобы Ананда тождества могла обрести то, что я могла бы назвать ее завершением и венцом, в Ананде единения, и был создан весь цикл.
Однако, если существует совершенное тождество, то единения быть не может, чувства единения или единства возникнуть не может, поскольку оно с необходимостью предполагает наличие чего-то иного помимо совершенного тождества. Возможно совершенное единение, совершенного же тождества не существует.
Словами, умом понять это даже не пытайтесь, ибо два этих слова выражают совершенно различный опыт. Тем не менее, в конечном итоге мы имеем дело с одним и тем же, однако один опыт богат всем тем, чего не было в другом опыте, богатством полноты – это вселенский опыт во всей его полноте.
Если единение переживается сознательно, почему тогда некоторые мистики сохраняют все те чувства, что присущи обычным людям, плачут, испытывают печаль?
Вероятно, потому, что единение это непостоянно.
Но ведь стремление Радхи является искренним.
Если вы спрашиваете меня, то я отвечу, что все ваши сведения – всё это из литературы, дети мои! Но, в любом случае, они дают вам художественное изображение человеческой жизни, какова она есть!
Вишнуизм основан именно на этом.
Но создатели этой литературы живут преимущественно на витальном уровне, и им это нравится. Ну, не будем говорить об этом, потому что…
Так… У меня есть еще один вопрос, совсем маленький вопрос, но он не лишен интереса.
Его задал человек, пытающийся приготовить себя к восприятию Сверхразума, и в приготовлении этом помимо прочего используются молитва и медитация. Отсюда и это размышление – очень откровенное, на которое отваживаются очень немногие. Вот оно:
«Я начал медитировать и молиться горячо и страстно, мое стремление сильно и молитва моя исполнена преданности Божественному; но вот, через какое-то время стремление превращается во что-то механическое, а молитва становится чисто словесной. Как же мне следует поступать?»
Это не частный случай, подобная ситуация является вполне обычной. Я уже не раз говорила об этом, но до сих пор делала это мимоходом: когда люди утверждают, что они каждый день медитируют часами и проводят весь свой день в молитве, для меня очевидно, что три четверти времени они делают это чисто механически или, иными словами, полностью утрачивают в этом деле искренность. Дело в том, что природе обычного человека такое занятие чуждо, равно как и самому строению его разума.
Чтобы концентрировать внимание и медитировать, необходимо выполнять упражнение, которое можно назвать «ментальной физкультурой» концентрации. Необходимо действительно предпринимать усилие, подобное, к примеру, мускульному усилию при поднятии груза, если вы хотите, чтобы концентрация была искренней, а не искусственной.
То же самое относится к воодушевлению в молитве: в вас внезапно вспыхивает внутренний огонь, вы испытываете исполненное энтузиазма рвение, необычайное внутреннее горение и выражаете его в словах, которые будут истинными, только если они исходят сами по себе, естественным образом. Молитва должна изливаться прямо из сердца, внутренним жаром, в ней не должно быть ничего головного. Тогда это будет молитва. Если же это всего лишь слова, теснящиеся в голове, это уже не молитва. Вам должно быть понятно, что, если вы не подбросите в этот огонь дров, со временем он погаснет. Если вы не дадите своим мышцам времени на отдых, если вы не ослабите усилий, ваши мышцы утратят способность напрягаться. Соответственно, напряжённость молитвенного восхождения совершенно естественно и даже с неизбежностью через какое-то время ослабляется. Естественно, тот, кто привык поднимать тяжести, способен делать это намного дольше того, кто не делал этого никогда прежде. Здесь то же самое; тот, кто привык к концентрации, может находиться в сосредоточенном состоянии намного дольше того, для кого она непривычна. Но для каждого настает такое время, когда необходимо всё оставить, расслабиться, для того чтобы начать всё снова. И потому – тут же, через несколько минут или через несколько часов – если молитва становится механическим процессом, это означает, что вам необходимо расслабиться и что вам уже не нужно делать вид, будто вы медитируете. Лучше заняться каким-то другим полезным делом.
