– Ты можешь! – голос камня задрожал от волнения. – Твое время почти истекло. Но кусочек жизни у тебя еще остается... И ты ведь не передумаешь, правда? Отдай мне свое время. Ты такой большой, медлительный – мне хватит его надолго. Мне так хочется снова почувствовать, что такое – жить. По-настоящему. Разреши мне!
Мастодонт уже плохо воспринимал речь камня. Она сливалась с шумом крови у него в ушах. Но главное он понял. И четко расслышал два последних слова. И ответил:
– Разрешаю.
Колени его подломились. Мастодонт рухнул и уже не слышал других, словно внезапно очнувшихся, камней. Которые обрывистыми, туманными фразами пытались кого-то остановить, предупредить, одернуть... Тело мастодонта коснулось земли – и рассыпалась бурой пылью. И тотчас же глуховатый, усталый, но спокойный голос камня произнес:
– Ну и что вы так расшумелись? Чем вы недовольны?
Камни в замешательстве смолкли. Никто не торопился просветить новорожденного. Рассказать об одном из их собратьев, когда-то давным-давно выпросившем у живого существа остаток жизни. И о будто бы происшедшем затем превращении. А, главное, о том, что никому не было достоверно известно дальнейшее. Единственное, в чем все сходились – это то, что даже если история правдива, проверять ее на собственном опыте очень, очень небезопасно. Да и зачем? Разве судьба вечного, хранящего в себе целый мир камня, так уж плоха?
Ответа не было, и голос старого мастодонта продолжил:
– Маленькая саламандра, где ты? У тебя получилось?
И опять никто не отозвался.
Но огненная ящерка была здесь. Замерев среди обычных, еще не принявших в себя ничью душу камней, она привыкала к непонятному. И вздрогнула от смутно знакомого глуховатого голоса. Неясное чувство вины шевельнулось в ней. Но волшебство еще не закончилось. Движение воздуха – и угольная чернота съела золотое сияние ее тельца. Осталось только несколько ярких пятнышек. На мгновение к ящерке пришло воспоминание: невесомая, она поднимается ввысь в языках пламени. Но такое занятие вовсе не показалось ей привлекательным. Сырой сумрак скалы, под которой она затаилась, был гораздо приятней. И чтобы поскорей избавиться от тягостных ощущений, ящерка развернулась и юркнула в глубоко прорезавшую серо-коричневый бок расселину.
© Copyright Александрина Ван Шаффе
