— Было мое дежурство в приемнике,[25] — легко объяснил Лавиль. — А запомнил… Маг действительно сильный, неглупый, я звал к нам — сказал, хочет отдохнуть от устава, но заверил, что будет иметь в виду мое предложение, если ничего больше не найдет. Надо думать, Саварди платит ему достаточно, чтобы не смотрел в сторону Тайной канцелярии.
— А работы немного, поскольку никому и в голову не придет покушаться на Саварди, — закончил за помощника Тавьер и хмыкнул: — Тоже, что ли, в охрану податься? Оставить все на вас с Граем…
— Ты нас этим пугаешь уже восемь лет, — невозмутимо заметил Ондар. — Смирись, наконец, с тем, что живым ты этот пост не оставишь.
— Оптимистично, — криво улыбнулся в ответ Ильнар. Но спорить не стал: зачем, если сам он сомневался в этом только из принципа. Просто потому, что… надо же человеку во что-то верить и на что-то надеяться, когда запас собственных сил на исходе!
За этим разговором маги миновали пустынный парк, белый от траурных полотнищ, вывешенных вдоль дорожек. Беспрепятственно прошли через изящную калитку в кованой и на вид несерьезной ограде — охраняла королевский дворец магия, а не высокие стены.
Полуденные улицы Глоссы выглядели странно и жутковато. Словно сам Могильщик накрыл город саваном, или как минимум среди жаркого лета столицу вдруг укутало тонкое снежное покрывало, не спешившее таять под солнечными лучами. И люди, опасаясь неведомого явления, старались лишний раз не выходить из дома.
Белое полотно закрыло витрины магазинов и стены зданий — на каждом окне трепетал символ скорби. Многие заведения даже здесь, на самых респектабельных улицах столицы, закрыли свои двери, а те, что работали, вряд ли могли получить приличную выручку. Закрывались вроде бы в знак траура, но по факту людей тревожило собственное будущее, а не смерть короля как таковая, и им просто было не до развлечений. Город ждал новостей, потрясений и последствий катастрофы, и усиленные патрули, один за другим тревожившие неестественную тишину, не добавляли жителям уверенности в завтрашнем дне. Особенно патрули в армейской форме.
Траурные ленты на рукавах стражников и в гривах лошадей заставляли немногочисленных прохожих творить охранные знамения, отгоняющие Белого и его слуг.
— Ты так и не объяснил, куда именно мы идем, — сказал Лавиль. — Не проще было взять мотор?
— Тут недалеко, — отмахнулся Ильнар. — Честно говоря, я просто хотел немного проветриться. Да и не любят они технику…
— А куда именно, увижу сам?
— Да уж мог бы догадаться. Где еще искать смертников, как не у ног Могильщика?
— Старое кладбище? — Брови Лавиля озадаченно выгнулись. — Или храм?
— Храм на старом кладбище. Насколько я понимаю, эти ребята не очень-то довольны современной тенденцией безвозвратно уничтожать тела мертвецов.
— Нет возможности создавать нежить? — съехидничал Ондар.
— Большой мальчик, а в сказки веришь, — укорил Ильнар. — Нельзя превратить в нежить первый попавшийся труп, для этого нужно хорошенько подготовить объект при жизни. Нет, у них там какая-то не настолько очевидная проблема. Насколько я понимаю, наличие покойников в окружающем мире делает их существование приятнее, примерно как деревья на улице радуют глаза обычных людей.
— Я сейчас особенно ясно сознаю, насколько мне повезло с даром, — заметил помощник. — Упасите боги родиться смертником…
— Если бы ты родился смертником, тебя бы это не расстраивало, — хмыкнул начальник.
— Пожалуй. Откуда ты про них столько знаешь?
— Потому что Белый отдел подчиняется мне, а они все с рождения у него под наблюдением, — отозвался Ильнар. — Если ты имел в виду, почему при этом о них так мало знаешь ты — отвечу: не спрашивал.
— Уел. Как только появится свободное время, непременно запрошу информацию.
— То есть никогда, — резюмировал Тавьер.
Прогулка действительно оказалась кстати, Ильнар это ощущал с каждым шагом. Хоть солнце стояло в зените и ощутимо припекало, а жару и яркий свет земельник недолюбливал, сейчас он вдыхал нагретый воздух Глоссы с удовольствием. Стены кабинета, обычно казавшегося уютным и надежным, начали ощутимо давить, не давали дышать и думать. Впрочем, последнему больше мешала усталость, и Ильнар пообещал себе выкроить будущей ночью несколько часов для сна.
