В 1773 году по рекомендации дяди Куракин вступает в масонскую ложу и в тот же год получает назначение состоять при Наследнике престола.
Уже в 1775 году Куракин получает третью степень в ложе ’’Равенство’’, а в 1776 году выполняет поручения Великой Ложи в Санкт-Петербурге по организации лож шведской системы. В Швеции Куракин наделяется специальными полномочиями. Он привозит с собой конституции для введения степеней шведской системы. Самому Куракину дается звание великого мастера шведской системы, которое по возвращению в Петербург он передает князю Г. П. Гагарину[37]. Однако игра в степени была только ширмой, за которой скрывались политические интриги с целью приобрести влияние на Великого Князя Павла Петровича.
В 1777 году в дело вступает сам шведский король Густав III, стоявший во главе шведского масонства. Он приезжает в Петербург и лично основывает там ложу под юрисдикцией Великой Ложи Швеции, но самое главное — через посредство Панина и Куракина добивается посвящения в нее Наследника русского престола Великого Князя Павла Петровича[38]. Конечно, происходит это в глубокой тайне.
Шведская Провинциальная Ложа выделялась порядком своей внешней организации. Кроме трех символических степеней, имелись еще четыре высших градуса, по которым работал Капитул Феникса в Петербурге. В этом городе имелось девять лож, три в Москве, по одной в Ревеле, Кронштадте и Саратове. Имелась также военная ложа при южной армии.
Под контроль шведского масонства попадает большая часть русских лож, ранее контролируемых Германией. Видные государственные деятели, состоявшие в русских ложах, подчиняются шведскому королю.
Об этом, в частности, свидетельствует переписка 1777 — 1779 годов между масоном князем Куракиным и шведским принцем Карлом Зюдерманландским, сохранившаяся в Особом Архиве>[39]. Из нее явствует, что князь Куракин получал и выполнял инструкции руководителя страны, настроенной тогда отнюдь не дружественно к России. Правда, намерения масонской закулисы разоблачаются русскими спецслужбами, перехватывается компрометирующая Куракина переписка, а сам он ссылается в свою саратовскую вотчину.
Рейхелевско-елагинский альянс, несмотря на раскол в нем, продолжает бороться за подчинение себе, а точнее немецкому масонству, русских лож шведской системы. И снова подпольные интриги и стремление всячески дискредитировать своих противников, которыми в этом случае выступают сторонники шведской системы братья Розен-берги (один из которых занимал руководящую роль в шведском масонстве).
В масонском архиве сохранился документ 1777 года, отражающий атмосферу этой борьбы>[40].
’’Известно, что с начала порядочного учреждения масонства в России и постановления Провинциальной Всероссийской Ложи, отправляемы были работы по обрядам Великой Английской Ложи... А как со временем от части разнообразной работ: поелику не преподаны были порядочные к этому наставления, а отчасти недостаточное содержание того, что прислано было из великой английской ложи, подало некоторым братьям причин к неудовольствиям; то сие было побуждением основать сперва незаконную и непозволенную ложу, а потом иметь покровительство у состоявшейся... [неудовольствие в масонской среде] возрастало день ото дня таким образом, что наконец раздоры и несогласие имели уже вид расколов и угрожали всему братству неминуемым бедственным падением. Тогда все истинные и усердные Ордена нашего члены, соболезнуя о сем бедственном состоянии древнего и почтенного нашего сообщества, начали помышлять о поправлении таковых непорядков, коих бы следствия могли быть для всего масонства пагубны.
По сим причинам в начале прошедшего июля месяца в состоявшем провинциальном комитете, между прочим, предложено было Великим Мастером братом князем Гагариным от лица всей его ложи, что братское и дружеское соединение наших лож с ложами системы шведской, возобновить несомненно доброе согласие и прекратить все до того бывшие раздоры. Сие предложение не могло быть решено в тогдашнем комитете по причине отсутствия брата Елагина, но по его возвращении тотчас согласен он был на оное... которое уже издавна его мыслям было согласно. Вследствие чего приступил он немедленно к исполнению приговора сначала с известным ему почтенным братом Рейхелем, послал он наконец обыкновенным порядком письмо, подписанное девятью братьями об испробовании их системы.
