— Совершенно правильно, — согласился Тони.
— Более того, отсюда мы можем видеть, как важна будет фигура Реппа для СС. Из всего сказанного можно сделать вывод: он не просто один из них. Он и есть они. Можно сказать, что он стал их официальным орудием, воплощением их воли. Он… — Литс сделал паузу, подбирая слова для того, чтобы выразить свою мысль. — Он сама идея.
Тони нахмурился.
— Ты рассуждаешь, как профессор. А профессора войн не выигрывают.
— Попробуй увидеть в этом высшую реальность. Символическую реальность. — Литс и сам был не уверен в том, что говорил. Вместо него говорил какой-то внутренний голос; какая-то часть его мозга сделала прыжок вперед, прорыв. — Когда мы дойдем до сути, я тебе гарантирую, что это будет чистый нацизм, настоящее СС. Их философия, данная ими плоть, приданная ими поступь.
— Угу, прямо Франкенштейн, — отозвался из угла Роджер.
— У вас, американцев, слишком богатое воображение, чтобы из этого получилось что-то хорошее. Вы насмотрелись всяких там фильмов.
Но у Тони было и еще кое-что. Он объявил:
— Я нашел «человека с дубом».
Литс повернулся. Но на лице англичанина ничего нельзя было прочитать. Он было бесстрастным и надменным.
— И кто же это? — спросил Литс.
— Оказалось, что мы знали это с самого начала. Мы ведь знали, не правда ли, что наш призрачный WVHA имеет адрес в восточной части Берлина? Пригород называется Лихтенфельде, но само это место имеет более старое, традиционное название. Оно называется Unter den Eichen.
Он сделал паузу, ожидая, пока эта информация возымеет свое действие.
— Переведи дословно, — посоветовал он через несколько секунд, видя недоумение на лице Литса.
Литс перевел это на английский.
— «Под дубами», — сказал он.
— Именно.
— Черт возьми! — воскликнул Литс.
— Да. И наш еврейский приятель, очевидно, слышал разговор про человека из «под дубами», как обычно говорят «человек из Вашингтона» или «человек из Лондона», когда имеют в виду высокое начальство. Но он не так уж хорошо знает язык, его идиш позволяет понимать лишь самые основы немецкого. Он исказил значение, возможно, хотел придать этому выражению какой-то риторический эффект. Таким образом и получилось, что Шмуль услышал «человек с дубом».
— Черт возьми, — повторил Литс — Наверное, приезжал какой-то офицер, какой-то инспектор. Но это нам ничего не дает.
— Не просто ничего, а очередное разочарование. Это дает нам только то, что мы и так знали.
Это было правдой. В период суматошной недели, проведенной со Шмулем, информация буквально захлестнула их. Надо было так много сделать! Отсюда и родилась иллюзия существенного прогресса. Но как только они попробовали взобраться на эту гору, она тут же осела. Литс увидел это раньше других, а теперь и Тони тоже понял: хотя были собраны всевозможные значения контекстов и предыстории, ядро проблемы осталось неразгаданным. Они знали про Реппа и про его оружие — элементарные факты, хотя и неопровержимые. А вот о более важных аспектах они не имели и понятия. В кого собираются стрелять немцы? Когда? Почему?
— Твоя идея, что где-то в его показаниях спрятан ключ к разгадке, превратилась в дым, — сделал вывод Тони.
— Мы должны найти пункт номер одиннадцать, вот и все. Можно ли усилить воздушную разведку в этом районе? Нет ли там поблизости французских бронетанковых соединений? Можно ли их направить глубже в лес, в надежде найти…
— Нет. Конечно, нет. Лес слишком большой, мы много раз говорили о том, как он громаден.
— Черт побери! Нам чего-то не хватает. Везения. Оно пришло к ним на следующее утро.
В ответ на запрос ОААКТР от 11 марта 1945 командование сообщает, что 3-й взвод 2-й бригады 45-й пехотной дивизии понес тяжелые потери во время патрулирования. По предположениям разведки 15 апреля около 22:00 было произведено одиннадцать выстрелов беззвучно и в полной темноте, все одиннадцать поразит цель; подтверждена активность в этом районе соединения «Гитлерюгенд», относящегося к войскам СС.
Райан, майор пехоты. Вторая бригада экспедиционного корпуса
— Ну что ж, — сказал Литс, нарушая тишину. — Чертова штука заработала. Они отрабатывают технические детали.
