Переходя лужу ещё не застывшего камня, Мистивир поморщился. Шлем он надевать так и не стал, лишь прикрыл искажением лицо от жара, чтобы проникший под защиту воздух не обжёг. Почти сразу легионеры вышли к нужной точке. Зданием это, как и всё остальное вокруг, можно было назвать с большой натяжкой. Торчало две стены, в одной из которых сохранился дверной проём, откуда сейчас бесформенной кляксой выползало абсолютно-чёрное нечто. Рядом безжизненной грудой валялся боец. Сканеры забило помехами, но и без них Мистивир знал — человек мёртв. Остальной патруль лежал далеко в стороне. Туда же отступал последний оставшийся в сознании штурмовик, таща на себе товарища. Мистивир успел восхититься его мужеством: дрянь из развалин генерировала дикий ужас, солдат сейчас сходил с ума от страха, но продолжал ползти и волочить за собой раненого. А до этого, судя по всему, вытащил остальных.
Чёрное нечто просто так добычу упускать не собиралось. Вдогонку храбрецу шустро поползло чёрное щупальце. Но центурион уже начал отсекающий огонь.
— Плазмой его. И любым энергетическим! — скомандовал Мистивир.
Сам он тоже начал выстраивать щит между солдатом и преследователем. Выплеснул из крови все эмоции, все ощущения, которые почерпнул на разрушенной базе и во время прорыва к планете. От удара щупальца анти-света по невидимой стене Мистивир застонал и задрожал, почувствовав себя атлантом, который держит небо. Но устоял. И в то же мгновение подоспела штурмовая группа вместе с ближайшими патрулями. Получив ещё на подходе от ворона пакет с информацией, они с предельной дистанции начали стрелять. Черноту окутало кипящее море плазмы и жёсткого излучения. Инородная для Вселенной субстанция впитывала энергию как губка, зато вокруг неё ничего не менялось, хотя совокупной огневой мощи атакующих бойцов хватило бы залить площадку радиусом в полкилометра сплавленным до стекла камнем. Наконец, чёрное нечто не выдержало и схлопнулось. Солдаты сразу прекратили стрельбу, и вопросительно взглянули на ворона.
— Энтропия. Концентрированная энтропия, — хрипло ответил Мистивир и оперся на плечо центуриона Ольшанского, чтобы не упасть. Растянуть ментальную защиту и на раненых, и на атакующих солдат оказалось неожиданно трудно. — Эта гадость стремится поглотить любую энергию и разрушить любые упорядоченные структуры. Особенно разумные.
Про себя же добавил, что теперь растаяли последние сомнения: на планете, в самом деле, активно работали с хроноклазмом.
* * *
Роботы старательно обследовали верхний уровень лаборатории, и только потом под землю полезли люди. Пусть Мистивир и был уверен, что опасности там нет — основной энтропийный сгусток наверняка всосал в себя остальные помельче, а любую электронику и киборгов охраны по пути деструктурировал — но рисковать шкурой ни ворон, ни штурмовики не собирались. Заодно вся группа сменила стандартную броню на скафандры класса «Гранит». Тяжёлые и неповоротливые, зато способные выдержать попадание нескольких зарядов плазмы в упор.
Три верхних уровня бункера встретили мешаниной из обломков и бесформенных наплывов шлака. До энтропийного выброса путь на основные ярусы преграждал здоровенный бронированный люк, сейчас от него остались лишь хрупкие куски размером с кулак, под ботинками они крошились и рассыпались в невесомую пыль. Сразу за люком лаборатория казалась почти нетронутой. К общему удивлению, лифт функционировал, и это экономило время. Первым в шахту нырнули два похожих на краба боевых автомата. Едва они доложили «безопасно», начали спуск люди.
Гравитационная установка сработала идеально, плавно подхватив людей одного за другим. Подошвы ботинок тихо лязгнули о покрытие пола. Сквозь шлем коридор казался серым. Кроме лифта никакое другое оборудование или аварийное освещение не работало, покрытие стен поглощало волны радара — картинку на забрале рисовал компьютер по данным сонара. А ещё во внешних динамиках стояла абсолютная тишина. Создавалось неприятное ощущение, что окружающая темнота скрадывает и пожирает звуки. Автоматы побежали дальше, Мистивир, проверив окружающее пространство своими способностями, тоже ничего опасного не нашёл. Сразу выкрутил на полную мощность фонарь, вмонтированный в плечо доспеха. Следом также поступили остальные. Холодные белые лучи озарили коридор тошнотворного мятно-зелёного цвета с большим чёрным пятном на полу. Рядом с пятном валялись трудно идентифицируемые останки в лабораторном халате.
