Я снова присел около рабыни. Тронул замызганное плечо.
— Посмотри на меня, — попросил я на диалекте Теократии Чуань.
Не знаю, на что она отреагировала — на мой ласковый голос или на островной диалект китайского, но голову она подняла. Я не ошибся. Глаза у девчонки были синие, а скулы и веки — типичные для китайской полукровки. Готов поклясться, что если волосы ее отмыть, то они окажутся светло-русыми. Мне хорошо был знаком этот генетический подвид. На редкость удачное психофизическое сочетание свойств. У нас в Центральной Сибири его представители не были редкостью.
— Улыбнись, — попросил я по-китайски. — Я — Мастер Исхода Владимир Воронцов. Я тебя нашел, и теперь все будет хорошо.
Неуверенная улыбка:
— Это — правда?
— Вранье. На самом деле я — космический монстр с собачьей головой.
Черт! Да она, похоже, приняла мои слова всерьез, потому что поспешно отползла на пару шагов.
— Да я пошутил! — поспешно произнес я. — Как тебя зовут?
— Ванда… — чуть слышно произнесла она.
— Ты понимаешь по-русски, Ванда?
— Лучше, чем по-китайски.
— Отлично. Сейчас ты встанешь и пойдешь со мной. Ты можешь ходить?
— Наверное…
Опираясь на мою руку, она поднялась… Охнула (ноги у нее — в ужасном состоянии), но устояла.
— Эге! — воскликнул тершийся поблизости торговец. — Ты ее понимаешь! Выходит, она не безумна? Выходит, я продешевил? Что это за язык, на котором вы говорили?
— Это наш язык, — я одарил торговца суровым взглядом. — На нем говорят те, кто живет на Берегу Динозавров.
— Где?!
— Ты глухой? — осведомился я. — Меченая Рыба, скажи: где мы с тобой встретились?
— На Берегу Динозавров, — мгновенно ответил мой капитан.
Торговец покачал головой. Не поверил. Но спорить не стал.
Я подхватил девчонку на руки (нет, ее точно надо как следует вымыть) и понес к лодке Меченой Рыбы. Я решил, что Фортуна определенно мне благоволит. И проявил невнимательность. Будь я настороже, то непременно заметил бы двоих туземцев, не сводивших с меня пристальных взглядов, едва я заговорил с Вандой. Не заметил я и того, что, когда я повел свое «приобретение» к лодке, наблюдатели разделились: один двинулся за мной, второй — к «подземным вратам».
Непростительная беспечность с моей стороны едва не обернулась бедой.
Глава девятнадцатая
Феномен познания
Привести Ванду в порядок оказалось нелегко. Она даже мыться не хотела (ей, похоже, было все равно), а от каждого прикосновения вздрагивала. Но я был терпелив, и в конце концов мне удалось ее вымыть и даже обработать ссадины и царапины. Волосы она расчесала сама (я бы не справился), облачилась в чистую юбку и оказалась довольно симпатичной девушкой, выглядевшей лет на девятнадцать-двадцать. Настоящий возраст Ванды, естественно, значительно больше, но уточнять его я не стал. Меня куда больше интересовала история колонии Шу Дама.
Разговорить Ванду было не легче, чем вымыть. Но я влил в нее четверть литра пальмовой бражки из запасов моего капитана, и девушку немного отпустило.
Вот что мне удалось узнать.
Пророк уходит в Исход точно так же, как любой из Мастеров. Великолепное слияние с Высшим, крохотная искра желания, сияющая пустота… И беспомощное пробуждение на другой Земле.
В сам бесконечный миг Исхода мы, Мастера, точно знаем, как и почему это происходит, но знание это уходит вместе с Силой и связью с Высшим. Зато хорошо известно, кто может последовать за нами в Исход. Те, кто верит.
Шу Дам был сильным Пророком. Он искренне любил Бога и тех, в ком воплощена Его частица, — обычных людей. Именно поэтому Шу Дам и был Пророком. Я так не умею. Наверное, когда-нибудь постигну… Если доживу.
Итак, Шу Дам был сильным Пророком. Он любил людей, и те отвечали ему взаимностью. Поэтому большая часть тех, кто вместе с Пророком пожелал свершить Исход, последовали за ним.
Шу Дам был сильным и опытным Пророком, и желание его было верным и устойчивым даже в великолепии слияния. Поэтому он пришел именно в ту точку, которую промыслили не менее сильные и опытные Искатели Центральной Сибири.
Опытный же Искатель мыслит не только новую Землю — живую искру предназначенного людям мира, теплящуюся в бесконечности Вселенной, но и те части новой планеты, которые наиболее благоприятны для жизни человека.
