- Мы не желаем вашего отчета!.. Мы не желаем вас считать!.. Мы верим вам!..
Вслед за тем повторились подобные возгласы и в других, более отдаленных группах и закончились почти басистым ревом: "Мы не желаем вас считать!" Бас этот вряд ли не принадлежал секретарю депутатского собрания. Часам к двенадцати, как водится, приехал губернатор и, войдя на небольшое возвышение, устроенное в одном конце зала, произнес краткую речь:
- Господа дворяне! Вам, конечно, понятна вся великость дарованного вам права выбирать из среды себя лиц на службу государю и отечеству, и я сохраняю твердую уверенность, что при выборах вы будете руководиться одним желанием выбирать достойнейших. Объявляю собрание открытым!
Затем, ловко сойдя с возвышения и кланяясь налево и направо, губернатор уехал; губернский же предводитель, войдя на то же возвышение, предложил дворянам начать баллотировку по уездам. Толпа стала разделяться и сосредоточиваться около своих столиков.
В продолжение всего предыдущего времени Егора Егорыча как-то было не видать в зале, но едва только началась баллотировка, как он появился и прямо прошел к столу, около которого стоял также и Тулузов в мундире дворянина, с Владимиром на груди, получивший выборный шар от жены своей.
- Я между прочим, дворянин и вашего уезда! - сказал Марфин стоявшему около стола уездному предводителю.
- Кто ж не знает этого? - отвечал тот с некоторой улыбкой.
- Ваш исправник не желает более служить! - продолжал Егор Егорыч.
- К сожалению! - подтвердил предводитель.
- А потому на место его я предлагаю выбрать честнейшего человека здешнего губернского почтмейстера, господина Зверева!
Такое заявление Егора Егорыча заметно удивило всех.
- Господин Зверев, занимая столь видную должность, желает, однако, служить по выборам, и мы должны оценить это! - заключил Егор Егорыч.
- Мы это, конечно, оценим! - произнес первый предводитель.
- Оценим-с! - повторили и другие дворяне его уезда.
И Зверев в то же утро был избран белыми шарами, с одним лишь черным, который, как все догадались, положил ему Тулузов.
Самого Аггея Никитича в это время не было в зале, но зато была на хорах Миропа Дмитриевна, которая, как лист осиновый, трепетала. Что собственно говорил Егор Егорыч, она не расслушала, но слова уездного предводителя: "Господин Зверев выбран большинством"! - до нее ясно долетели. Забыв всякое приличие, Миропа Дмитриевна как-то злобно взвизгнула и впала в настоящую, неподдельную истерику. Gnadige Frau, приехавшая вместе с мужем и Марфиным в губернский город на баллотировку и тоже бывшая на хорах, первая бросилась к Миропе Дмитриевне и хотела было ее отпаивать водою, но Миропа Дмитриевна одно лишь повторяла: "Домой, домой!". Избрание мужа в исправники рушило последнюю ее надежду: посредством брани, проклятий и слез она добилась от Аггея Никитича обещания, что если его забаллотируют, так он останется некоторое время губернским почтмейстером, но если выберут, так уж атанде!
Пока все это происходило, Сверстов, очень мало занятый собственно баллотировкой, преследовал главную свою цель и несколько раз заезжал к Артасьеву, которого, к великому горю, все не заставал дома. Наконец однажды он поймал его, и то уже когда Иван Петрович приготовлялся уехать и был уже в передней, продевая руку в рукав шубы, которую подавал ему гимназический сторож. Сверстов назвал свою фамилию и объяснил, что он именно тот доктор, который лечил Пилецкого.
- Ах, боже мой! - воскликнул Артасьев, проворно выдергивая свою руку из рукава шубы. - Как я рад, как я рад; но я уезжаю по самонужнейшему делу: у нас есть возможность завести при гимназии пансион, и все мы никак не можем столковаться, как нам устроить это... Я через четверть часа непременно должен быть у губернского предводителя, и можете вообразить себе, какой тут важный вопрос! Вопрос, получат или нет воспитание несколько мальчиков!
Сверстов был достаточно прозорлив, чтобы сразу же понять, какого сорта человек был Артасьев, а потому он начал прямо:
- Мне собственно нужно не к вам, а в канцелярию вашу, чтобы получить справку по делу о получении у вас господином Тулузовым звания учителя. Ведь у вас в гимназии он был удостоен этого звания?
