Вот и сейчас, в тот самый миг, когда Черный Рыцарь был готов поразить его шлем, Джеймс совершил свой умопомрачительный прием. Он резко отклонил голову, так чтобы вражеский наконечник прошелся между шлемом и латным наплечником, и слегка подтолкнул древко противника острием своего копья. На такой скорости черное копье взлетело вверх, а Рыцарь Моста не смог его удержать и пронесся мимо уже без древка в руке.
Паладины развернули коней, но Черный Рыцарь не спешил снова давать шпоры. Он медленно повел скакуна к мосту, высоко подняв руку. Не увидев иного выхода, сэр Джеймс проделал то же самое. Они недолго молча смотрели друг на друга сквозь прорези забрал. Черный Рыцарь первым поднял свое. Показалось совсем нестарое лицо. Противнику сэра Джеймса было примерно тридцать лет, у него были черные волосы, высокий лоб и черные глаза. Кого-то этот человек ему очень напоминал. Да, точно... если бы переодеть рыцаря в алую мантию волшебника, попросить его заносчиво вскинуть подбородок и наполнить взгляд спесью и гордостью, тогда был бы вылитый... но нет... Этого просто не может быть!
– Я не видел подобного мастерства очень много лет, – уважительно кивнул Черный Рыцарь своему противнику. – Примите мое восхищение вашей ловкостью. Я не вижу смысла вас более задерживать. Путь свободен.
– Принимаю вашу похвалу, сэр рыцарь, – сэр Джеймс не замедлил поднять забрало. – Но ваше благородство также заслуживает уважения. Вы ведь могли требовать, чтобы мы сражались конными до трех копий, а после и на мечах в пешем порядке.
– Нет, сэр, мое благородство здесь ни при чем. Скорее обет.
– Я могу узнать вашу клятву или же она часть вашего сердца?
– Я обещал одному молодому рыцарю, когда еще сам был молод, как вы сейчас, что оставлю свой мост, когда найдется еще один паладин, что сможет победить меня или же будет согласен на ничейную победу. В нашем с вами дальнейшем предприятии я сам не могу предугадать исход, но вы уже проявили себя, я вижу: вы честны и храбры. Вы могли применить против меня силу пламени. Почему вы этого не сделали, ведь ваша победа была бы почти гарантированна?!
– Мой сюзерен и наставник выучил меня одной вещи, – сказал сэр Джеймс. – Всегда сражайся с благородным противником не теми силами, что отвели тебе боги, но теми лишь, что может противопоставить тебе другой рыцарь.
– Слова истинного паладина, сэр! – радостно воскликнул Черный Рыцарь. – Тем более что они мои, уж простите за бахвальство.
– Но вы – не мой наставник! – удивился сэр Джеймс.
– Отнюдь, – кивнул Рыцарь Моста. – Но эти слова я сказал когда-то тому самому рыцарю, что выехал из своего замка сразиться со мной. И он внял им. Его зовут сэр Ильдиар де Нот, он честный рыцарь и мой друг. Ему я и давал обет, что однажды покину свой мост и вернусь домой... А теперь же выпьем с вами, сэр Рыцарь Священного Пламени, и позвольте отныне именоваться вашим другом, ибо нас осталось так мало, рыцарей, что чтят кодекс, как стезю жизни.
– С радостью, благородный сэр!
Они повели коней бок о бок, а слуга Черного Рыцаря уже выносил им из шатра два больших рога с багровым, как кровь, вином.
8 сентября 652 года.
Графство Аландское. Замок Сарайн
Некромант поднялся с постели и подошел к зеркалу. На него глядел изможденный бродяга с болезненным, осунувшимся лицом. Причем лицо это не выглядело живым и настоящим – казалось, что оно вылеплено из гипса и является жуткой, отталкивающей частью какого-то барельефа. Сухость собственной кожи некромант не только видел в отражении, но и ощущал: довольно неприятное, знаете ли, чувство, когда твое лицо натягивают на кости черепа, словно на барабан. Что же касается глаз, то можно было подумать, что на их месте белая облицовка упомянутого барельефа отпала, явив взору старый серый камень. Под ними залегали чернильные круги, придавая некроманту схожесть с двухдневным покойником, а истрескавшиеся, точно на них проверяли остроту ножа, бесцветные губы и пятерка алеющих шрамов на левой скуле лишь усугубляли впечатление. Волосы, которые он не расчесывал и не мыл уже довольно долгое время, представляли собой копну чего-то спутанного и беспорядочного.
