– Сколько их? – прошептал Сероглаз в самое ухо бедной девушке.
– У-у-у, – она не ответила, просто обмякла в его руках, потеряв сознание.
– Бансрот подери этих слабонервных, – процедил некромант и снова исчез.
* * *
Сэр Кевин Нейлинг, сын барона Фолкастлского, жених графини Аландской, был молодым нескладным уродцем. Ему едва ли перевалило за двадцать, но, судя по всему, он уже успел перенять все вредные привычки своего отца, и, наверное, в первую очередь стоит упомянуть о злобном и мстительном характере, ведь это была основная отличительная черта рода Нейлингов.
Молодой барон приложился к горлышку бутылки, из которой с наслаждением хлестал вино, раздобытое его воинами в погребах замка. Он развалился в кресле посреди пиршественного зала Сарайна и самодовольно глядел на привязанного к стулу старика в изорванном лиловом камзоле. Сэр Кевин красовался с новой золотой цепью, отобранной у хозяина замка, в то время как его приспешники продолжали обыскивать дом его невесты.
В угол были согнаны все замковые слуги – не менее трех десятков человек. Их сторожили верные воины барона, с копьями и мечами наперевес. За спинкой кресла сэра Кевина стояли двое арбалетчиков, готовые по первому слову молодого господина пустить в ход оружие. Всего в зале было двадцать шесть солдат, еще десяток охраняли коновязь и ворота, а капитана в сопровождении четырех воинов баронский сын отправил обыскивать замок; все защитники Сарайна были уже убиты или перешли под знамена лисицы.
Тонко расшитые гобелены и старинные панно были варварски сорваны со стен, являя взору холодный голый камень, перевернутый пиршественный стол довершал картину разгрома.
– Как смеешь ты именоваться рыцарем, грабитель! – бросал в лицо младшему Нейлингу оскорбления старик, но тому было на них абсолютно наплевать. Рыцарская честь – совершенно излишняя вещь в понимании сэра Кевина.
– Интересно, что сможет предъявить моему отцу болван Тибальт Маневу, когда узнает, что к нашим владениям добавился еще и Сарайн? Он же от зависти просто обязан сожрать собственную бороду. Никак не могу понять, как он еще смеет претендовать на наш Фолка-Гемский тракт!
Сэр Кевин имел в виду давнюю вражду и тяжбу, продолжающуюся уже несколько веков между его родом и родом Маневу, баронов Хейлингемских, за владение южным трактом, что шел от замка Лоунстоун графа Дейтонского до развилки: в сторону Гортена или до самого баронства Теальского. Оба благородных семейства предъявляли свои права на установление пошлины на дороге, и этот их спор грозил затянуться еще на века, так как их родовые замки Фолкастл и Клайтон находились на равном удалении от тракта. Покуда же спор между благородными лордами не был разрешен, несчастным путникам приходилось уплачивать двойную пошлину за проезд, посему тракт был не слишком-то хожен торговцами – теми, с кого можно получить действительно достойную плату.
– Никак не могу этого понять, – подытожил сын барона Фолкастлского. – А земли Аландские мне по нраву – всегда любил охоту в сосновых борах.
– Замок моих предков не достанется ни тебе, ни твоему грязному отцу, мерзавец! – зарычал граф де Нот.
– Где они, предки твои? – усмехнулся сэр Кевин. – Уж не ходят ли ночью по коридорам, гремя кандалами, шелестя саваном и подвывая, как раненые псы? Ежели так, то учти: я не боюсь призраков.
– Как ты смеешь! – едва не поперхнулся от оскорбления сэр Уильям. – Да как ты смеешь возводить хулу на мой род! Возьми меч, если ты не трус! Дай мне меч и освободи. Тогда ты ответишь за все!
Баронские воины недоуменно поглядели на своего господина: неужели сэр Кевин поступит, как сказал граф Аландский? Неужели даст ему меч и выйдет на поединок? Быть может, они плохо знают своего молодого повелителя?
– Дни твоей славы давно уже за горами, старик, – усмехнулся «благородный наследник благородного рода», не вставая с кресла. Нет, его воины в нем не ошиблись. – Твои подвиги лишь тлен, так же как и имена твоих предков, как и имя твоего сына-неудачника... Был великий магистр Священного Пламени, да вышел весь.
– Я бросаю тебе рыцарский вызов! Прими или будь бесчестен до конца дней твоих!
