Рыцари, сидевшие за пиршественным столом, обменивались новостями с полей сражений, и таких новостей было предостаточно, невзирая на то что самих сражений не было. Черный Лорд увел свои орды нежити на юг, испугавшись светоносных паладинов, а орки и вовсе бесследно сгинули в своих степях. Все сходились во мнении, что захватить юго-восточную границу им удалось лишь чудом.
– Дорогая сестра, оставь наконец господина графа! – немного повысила голос леди Изабелла. – Видишь, он уже падает с ног от усталости – ты не отпускаешь его от себя весь вечер!
– Я учу любезного графа новому танцу, милая сестренка! – ответила высокая красавица в длинном небесно-голубом платье с высоким воротником. Дивные черные локоны выбивались из-под конусообразного генина, а протянувшийся шлейф был таким тонким, что казалось, будто это не ткань вовсе, а дымка. Ее изящные лебединые руки скрывались под двумя парами рукавов: первая пара была широкой и достигала локтя, а вторая – узкая – облегала руку и сходилась к середине запястья.
Сэр Джеймс некультурно вытаращил глаза. Неужели это она и есть? Та самая девушка в простом крестьянском платье, что врачевала его, когда он был без сознания? Нет, не может того быть! Подобных красавиц паладин не видел никогда, в этом он мог бы поклясться.
– Мы больше разговариваем, нежели танцуем, – оправдывался граф, весело подмигнув супруге, делано нахмурившей бровки.
Мэри Столем едва заметно подмигнула ему в ответ. Все знали, что сэр Джим Столем, граф Монтерский, навеки влюблен в свою графиню, поэтому никто не воспринимал всерьез его «общение» с леди Инельн – на самом-то деле она была для него всего лишь девчонкой, впрочем, достаточно интересным собеседником, с которым можно вволю пошутить и посмеяться. Больше всего на свете (после своей жены, естественно) граф любил разные шутки и остроты, и только его супруга знала почему. Правда крылась в том, что по молодости на него слишком сильно повлияла некая Академия Шутов, в деятельности которой он принял немалое участие. Свою жену граф мог рассмешить всегда, даже когда смеяться ей совсем не хотелось.
– И о чем же вы разговариваете? – как бы ревниво спросила леди Столем.
– Леди Инельн рассказывала мне о страшном людоеде, что поселился на опушке неподалеку от старого тракта. Недавно он похитил нашу гостеприимную хозяйку, леди Изабеллу, и непременно съел бы ее, если бы не один славный рыцарь, который не испугался нечистой силы, разыскал в лесу графиню и спас ее из мерзких клыков этого чудовища.
Сэр Джеймс поглубже залез за синюю портьеру. Всеобщее внимание в зале было привлечено этим новым разговором – танцующие вернулись за стол. Тема людоеда всем пришлась по душе.
– И кто же сей славный рыцарь? – спросил один из присутствующих лордов. По гортанному смеху, которым сопровождались его слова, Джеймс узнал сэра Уильяма Сноберри. Граф Реггерский, несомненно, был пьян, поэтому язык его немного заплетался. – Давайте выпьем в честь... Моран! Пошел прочь, собака, говорю тебе...
Придворный маг графа Реггерского, помимо всего прочего исполняющий незавидную роль его няньки, пытался отобрать у своего господина бутылку с вином.
– Сэр-Уиль-ям-вы-и-так-у-же-наб-ра-лись, – тянул в свою сторону бутылку волшебник; его речь сбивалась от напряжения, будто он пересчитывал лицом ступеньки какой-нибудь лестницы. Маг даже упер каблуки сапог в ножку стола, но здоровяка-графа так просто с места было не сдвинуть.
– Давайте лучше выпьем за королевского болвана Сноберри! – с улыбкой во весь рот предложил тост сэр Тибальт Макрейн, Рыцарь Лилейного Креста, вассал графини Даронской.
– Нет, я хочу услышать имя победителя людоеда! – упрямо воскликнул граф Реггерский, не заметив насмешки и не увидев, как Моран ловко капнул ему в бутылку что-то ядовито-зеленое из пузатой скляночки, вдруг появившейся у того в ладони и так же неизвестно куда исчезнувшей.
После этого Моран будто бы поддался и выпустил бутылку. Граф Сноберри засчитал себе очередную победу.
– Его зовут сэр Джеймс Доусон! – сказала графиня-старшая. – Он паладин Священного Пламени и вассал графа де Нота.
