Говорили, будто у этой дамы было по два платья на каждый день – одно утреннее, а второе вечернее. У нее был легион любовников, порой довольно причудливых. Так, один из них – карлик граф Флабонико доходил ей едва до талии, но зато писал ежедневно по новому любовному сонету. Или несчастный граф Савойский, пытавшийся свести из-за нее счеты с жизнью.
Раф пришел к выводу, что Алессандро Лоредан имеет, по-видимому, такую жену, которую заслуживает.
Однажды вечером, не в силах угомониться, Раф отправился в «Ридотто», игорное заведение, находившееся недалеко от площади Сан-Марко. Игроки были в масках, поскольку посещали сей вертеп круглый год, а не только во время карнавала, и хотели сохранить анонимность в тех случаях, когда разорялись дотла. Женщины играли столь же безрассудно и с таким же азартом, что и мужчины.
Раф вступил в игру и постоянно выигрывал. Он уже решил уходить и собирал свой выигрыш, когда услышал заставивший его похолодеть звук – женский смех. Высокий и ясный, он как птичий щебет пронесся над гулом зала. Раф оглянулся. Окруженная выводком поклонников, эта женщина играла за соседним с ним столиком. Она делала глупые, лишенные логики ставки и проигрывала игру за игрой.
– Хочу попробовать еще раз! – воскликнула она. – Но мой бедный кошелек пуст.
Ряженые вокруг нее умоляли позволить им дать ей взаймы, и пока она раздумывала, от кого принять деньги, Раф вышел вперед и глубоко поклонился.
– Синьора, прошу принять скромное предложение от незнакомца. – Он вынул из кармана золотой цехин. – Сегодня вечером мне повезло в игре, но сердце мое разбито.
Она одарила его ослепительной улыбкой. Он затаил дыхание. Даже под маской она была восхитительна – пастушка в платье из белого атласа, расшитого бутонами роз. Глубокий вырез платья был скромно прикрыт тонкой, как паутинка, белой косынкой. Талия платья была поднята, согласно новой моде, довольно высоко и подвязана розовым кушаком. Один из ее лакеев держал черный плащ, подбитый белым мехом. На голове у нее была широкополая шляпа из белой соломки, обвязанная широкой розовой лентой. Лицо прикрывала небольшая овальная атласная маска.
– Неужели? – спросила она с любопытством. – Но скажите, синьор, почему ваше сердце разбито? Ведь счастье за игорным столом доставляет удовольствие всем! Во всяком случае, меня оно обрадовало бы!
– В народе, синьора, говорят, что тому, кому везет в карты, не повезет в любви. Именно поэтому я предлагаю вам выигранную мною монету, ибо, если вы проиграете ее, я смогу рассчитывать, что обрету истинное счастье в любви.
Она отбросила голову назад и с удовольствием рассмеялась над его неуклюжим предложением. Раф был уверен, что это и есть та самая женщина, которая высмеяла его в зале заседаний сената. Тогда он был готов задушить ее.
– Я принимаю вашу монету, синьор Маска, – сказала она, используя традиционную форму обращения на карнавалах. – Обещаю, что проиграю ее.
Она сыграла и, к величайшему удовольствию своих спутников, проиграла.
– Ну вот. Что я говорила? Ваш успех в картах ухудшился. – Она дала ему поцеловать свою изящную руку. Он взял ее и удивился – такой она была мягкой и миниатюрной. Ее серые глаза ярко сверкали в прорезях маски. – Возможно, сегодня, – сказала она так тихо, чтобы больше никто не мог слышать ее, – вы найдете любовь, которую ищете, синьор Маска. Я была бы счастлива помочь вам.
Он поцеловал кончики ее пальцев. Она отняла руку и заявила своим друзьям, что игра навела на нее скуку и что им нужно придумать для нее что-нибудь действительно веселое. Они направились к дверям. Раф подошел к оставшемуся у стола мужчине.
– Умоляю вас, синьор, – сказал он, – назовите, если знаете, имя этой дамы.
– Что? Ее? – Ряженый был так поглощен игрой, что едва ли расслышал вопрос. – О, это Фоска по фамилии Лоредан.
– Лоредан? – Раф нахмурился под маской. – Вы имеете в виду дочь Лоредана?
– Дочь? – Мужчина рассмеялся. – Нет, синьор. Я говорю о его жене.
– Жена, – пробормотал Раф. – Вы уверены? Не ошибаетесь?
– Как я могу ошибаться? Ведь я ее брат. Послушайте, дорогой приятель, если у вас есть несколько цехинов…
