– Войдите.
Комната была завалена книгами, бумагами, одеждой, свернутыми в свитки документами, кожаными папками. На тлеющих углях камина валялись груды обгоревшей бумаги.
Фоску потрясло, каким усталым и старым выглядел муж. Увидев ее, он улыбнулся.
– А, мне нанесла визит моя дама в маске. Прошу, Фоска, заходите. Простите меня за этот ужасный беспорядок… Я пытаюсь собраться и до отъезда рассортировать некоторые вещи. Но боюсь, ни в том, ни в другом не преуспею.
Она сняла маску и предложила руку для поцелуя.
– Я слышала, вы отправляетесь с еще одним поручением, – сказала она. – Желаю вам удачи и благополучной поездки.
– Я был бы благодарен небесам, если бы мне не пришлось ехать, – вздохнул он. – Даже не начав поездку, я уже чувствую себя дураком. Я очень хорошо знаю, что собирается ответить Бонапарт, и мне совсем не хочется это выслушивать. Если эти идиоты в сенате перестанут считать, что они с помощью дипломатии смогут выбраться из такой кутерьмы… Впрочем, простите, я утомляю вас. Сегодня вечером, Фоска, вы выглядите прелестно. Хорошо провели время?
– Бал оказался довольно милым, но пьеса ужасна. Мы с Антонио ушли до окончания спектакля. – Она сняла плащ и осталась в платье из зеленого шелка, изящном, с высокой талией. – Должна сказать, что вы, Алессандро, весьма добры и не осуждаете меня за то, что я пренебрегаю вами, – сказала она, усаживаясь в единственное свободное в комнате кресло.
– Это я пренебрегаю вами, – сказал он извиняющимся тоном. – Простите меня. Я никогда не думал, что снова так глубоко погружусь в работу. За последнее время мне даже не удалось побыть с Паоло. Уверен, что это его очень обижает.
– Он все понимает, – сказала Фоска. – Да и я тоже.
– Если бы только это не было столь бесполезно! – возбужденно сказал он. – Они настолько слепы, настолько слабоумны!.. Обращаться с просьбами о компенсациях вместо того, чтобы, готовясь к войне, перепоясать свои чресла! Мы могли бы защитить себя. Мы не должны сдаваться без борьбы.
– Так, значит, правда, что французы вторгнутся в Венецию?
Алессандро, похоже, сожалел о своей вспышке.
– Не думаю, Фоска, что вам следует о чем-то беспокоиться, – сказал он, пытаясь смягчить свой взрыв чувств. – Вы же знаете, что до сих пор в Венецию никому вторгнуться не удавалось. Стратегически расположение нашей страны великолепно. К тому же всегда существует шанс, что Бонапарт…
– Не нужно меня обманывать, Алессандро, – сказала Фоска. – Я хорошо знаю, что вместо военно-морского флота мы имеем смехотворную коллекцию кораблей, которой некому управлять. Знаю и то, что мы незащищены и уязвимы. Итак, он придет, этот Наполеон.
– Боюсь, это неизбежно. – Алессандро устало сел на край кровати и уперся локтями в колени. – Несмотря на колоссальные усилия многих способных людей в Совете и сенате, стремящихся сдержать Бонапарта, он все равно придет. А почему бы и нет? Пребывая в старческом слабоумии, Венеция, быть может, и бессильна, и излишне патетична, но все еще может оказаться полезной алчному завоевателю. Представьте себе престиж, который принесет первое в истории завоевание королевы Адриатики – какой бы беззубой и искалеченной старостью она ни была. Бонапарт близок к этому и был бы идиотом, если бы не попытался захватить Венецию. А Бонапарт, поверьте мне, далеко не идиот. Но не думайте об этом. Не стоит лишаться сна из-за нависшей угрозы.
– Ну а что случится потом? После того как французы овладеют Венецией?
– Я позаботился, чтобы вы и мальчик оказались в полной безопасности. Богатства, которые, как считали вы и моя мать, я растранжирил на своих любовниц, на самом деле вложены в банки Швейцарии и Англии. В Лондоне у меня хорошие друзья, которые позаботятся о вас обоих, если вам придется бежать. До сих пор Бонапарт воздерживался от репрессий против жен и детей своих противников. Когда все уляжется, вы и Паоло сможете спокойно отправиться в путь, если только посчитаете необходимым уехать.
Фоска поднялась и стала напротив него.
– А что будет с вами? Вы ничего не говорите о себе. Он взглянул и слабо улыбнулся.
– Я намерен попытаться по мере сил спасти Венецию от полного унижения. Не считаете ли вы, что сдаться без борьбы – позорно?
