– Добрый вечер, Алекс. – Это был Доусон. – Я по соседству, напротив отеля. Ресторан «Виктория Регия».
– Здравствуйте, Пол. Я уж думал, вы пропали.
– Да нет, я тоже прилетел позавчера. Только другим рейсом, из Сан-Паулу. И успел переделать здесь кучу дел.
– С чего это вас занесло в Сан-Паулу? – недоуменно поинтересовался Алекс. – Вроде бы, это совсем в другой стороне.
– Захватил там нужного человека. Приходите, познакомлю. Это действительно нужный человек, можете не сомневаться.
Не прошло и четверти часа, как Алекс Батлер вступил под навес обрамленной кустарником круглой площадки ресторана «Виктория Регия», формой своей похожей на знаменитую одноименную местную кувшинку – подлинное украшение амазонских заводей-стариц. Пол Доусон, одетый в светлые шорты и легкую, в тон шортам, рубашку навыпуск, лакомился вместе с «нужным человеком» кокосовыми орехами в шоколадном муссе.
«Нужного человека», в унисон с наименованием ресторана и кувшинки, звали Викторией. И, как и цветок знаменитой кувшинки, она сияла белизной тонкой блузки и брючек в обтяжку. Виктория Монти, свободная журналистка, была яркой черноволосой женщиной с очень привлекательной грудью, в возрасте между тридцатью и сорока годами – точнее Алекс, по своему обыкновению, определить не смог. Подобные женщины рекламируют по телевизору стиральные порошки, зубные пасты и разные разности для критических дней. Она была похожа на бразильянку, но, как выяснилось в ходе разговора, появилась на свет в Амарилло, штат Техас.
Поработав некоторое время в провинциальной газете, Виктория рискнула резко изменить образ жизни и пуститься в свободное плавание. Начав с Ливана, она вскоре перебралась в Италию, а впоследствии прочно обосновалась в Бразилии, переезжая из одного в другой город Атлантического побережья все ближе к Уругваю – Форталеза, Ресифи, Салвадор, Рио и, наконец, Сан-Паулу. Свои материалы она предлагала различным информационным агентствам, и дела у нее шли очень даже неплохо. Пол Доусон познакомился с ней еще на Адриатике, и с тех пор она не теряла с ним связи, выуживая подробности его постоянных археологических изысканий. Доусон был для нее одним из многочисленных источников информации, и ни о каких других контактах, как понял Алекс, речь тут не шла. Виктория горела желанием побывать в глубинах Амазонии, где ждет не дождется древняя-предревняя пирамида, и собиралась самыми яркими красками расписать предстоящее открытие и донести его до информационных агенств. А значит, подумал Алекс, если и не миллионы, то тысячи узнают об этом чудесном месте, возвращавшем счастливое прошлое; и если не тысячи – то сотни поверят; и если не сотни – то десятки отправятся туда, к тем, кто жаждет обрести новых хозяев. Главное – пойдет слух, разбегутся круги по воде, все шире, все дальше и дальше… Власти, конечно, в конце концов отреагируют, но случится это далеко не сразу.
– Носик попудрить не желаешь? – минут через десять по-свойски обратился Доусон к Виктории.
– Изгоняешь представителей прессы? Хочешь пообщаться при закрытых дверях? – Журналистка промокнула салфеткой свои великолепные рекламные губы и встала, поигрывая узкой талией. – Мочевой пузырь меня пока не беспокоит, я уж лучше – туда. – Она показала изящным пальцем на игровые автоматы. – Потом позовешь, если меня к тому времени не снимут.
– Но-но, – сказал Доусон. – Или работа – или секс!
– Эти понятия вполне совместимы. При желании, – ответствовала представительница второй древнейшей профессии, задорно подмигнула Алексу и пошла от столика походкой путаны, провожаемая пламенными взглядами присутствовавших на площадке ресторана мужчин.
Доусон восхищенно цокнул языком:
– Какова, а? Сладка, как бригадейро, – он кивнул на блюдце с бразильским лакомством.
– Да, лакомый кусочек, – согласился Алекс, не сводя глаз с удалявшейся красавицы. – Думаю, у нее нет проблем с интервью.
– Понятия совместимые…
– В подробности вы ее не посвящали?
– Разумеется, нет. Вы же не против ее участия, Алекс?
– Я только за. И могу ли я возражать после того, как без вашего разрешения привлек Ника и Джейн?
