– Так, так, – торопливо покивал Алекс. – Твоя мама много рассказывала о тебе. Она тебя помнит и любит.
«Не нужно было мне здесь появляться», – подумал он. Его коробило от собственного фальшивого голоса.
– Мама любит не меня, а свою работу, – серьезно сказала Мэгги. – Когда я вырасту, и у меня будет дочка, я буду брать ее с собой на работу.
– Мама любит тебя, Мэгги, – повторил Батлер. – А детей туда брать не разрешают.
– Почему? – спросила Мэгги.
– Давайте пить чай, – сказала Клара Баллард.
Но чаепитие получалось очень грустным. Батлер чувствовал, не видел, а именно чувствовал, как мать Флоренс раз за разом бросает на него взгляды, надеясь расшевелить, вызвать на разговор о дочери. Но он боялся заводить такой разговор, боялся сказать лишнее. И вообще, на душе у него было отвратительно, потому что он не любил недомолвок и полуправды. Он по горло был сыт полуправдой за последние годы совместной жизни с Геддой.
– Фло часто рассказывала о вас, – все-таки начал он, повторив то, что уже говорил по телефону. – О вас и Мэгги… Какие-то подробности… Вообще, у нее феноменальная память. Стихи читала, массу всяких стихов…
– Это у нее с детства. – Глаза Клары Баллард увлажнились. – У Кейт тоже.
Сестра Флоренс грустно усмехнулась и едва заметно кивнула.
– Да! – встрепенулся. Батлер. – Помню, возле «банки»… – Он замолчал, словно споткнулся, но тут же пояснил: – Это наш сленг. Там у нас такое устройство было, точь-в-точь консервная банка. Свинина с бобами. Она сказала что-то такое… Я, мол, не только перед телевизором сидела, но и книги читала. Тянулась за сестрой. – Батлер взглянул на Кейт. – Она у меня умница. Так она сказала, точно!
Теперь уже слезы заблестели и на глазах у Кейт.
– Она вообще о людях только хорошее говорила, – поспешно вступила в разговор огненноволосая. – И мне всегда, что ни попросишь: «Хорошо, Пен, без проблем».
Однажды в детстве Алекс, стремясь во всем проявлять самостоятельность, попытался починить забарахливший выключатель. Снял крышку, полез пальцем – и получил удар током. Ощущение запомнилось на всю жизнь. Последние слова соседки по столу были похожи на тот давний удар. Только пришелся он не в палец, как тогда, а в голову. Электрический разряд проскочил прямо в мозг – и там вспыхнуло, и осветились дальние темные углы, и кое-где начала осыпаться корка, открывая кусочки изображений на хранившихся в запасниках памяти картинах. Вот чье-то лицо, а вот – часть пейзажа, а вон там, внизу, у самой рамы, проступили надписи…
– Вы Пен, соседка? – еле слышно произнес Алекс, боясь, что в следующее мгновение все опять исчезнет в темноте. – Фло вас подвозила… в больницу…
«Там, в клинике, женщина, – зазвучал в его голове голос Флоренс Рок. Она сидела у светящейся стены в огромном пустом зале и теребила ворот комбинезона, и волосы ее были присыпаны красноватым налетом. – Пожилая… Она не ходит, ее возят… Она что-то знает про меня…»
Неужели Пол Доусон прав, и барьер начал разваливаться?
Пышногрудая огненная женщина всем телом повернулась к Батлеру и часто-часто закивала:
– Да-да-да! Подвозила! К маме, к Святому Марку. У меня там мама, десятый год уже, я бы ее забрала, но там ей лучше, там лечат, а у меня сын… Господи, она и обо мне рассказывала? Да-да, подвозила, подвозила, перед самым отъездом…
«Не нужны мне подземные города, меня Мэгги ждет, – вновь донеслись до него слова Флоренс, донеслись оттуда, из недр Марсианского Сфинкса, из обширного зала, где были только он и она. – Барби – светлая королева в светлом дворце-аквариуме… А другая Барби – темная королева в черном дворце…»
– Ваза, – произнес Батлер, поднимая глаза на Клару Баллард. – Черная ваза… В комнате у Флоренс, в детстве…
– Да-да, ваза! – воскликнула соседка, опережая хозяйку дома. – Так и стоит, если Мэгги не разбила, она у меня умудрилась зеркало разбить. – Пен стремительно, словно делая зарядку, развернулась от Батлера к миссис Баллард: – Не разбила, Клара?
– Ее должна была еще я разбить, – вмешалась Кейт, словно обрадовавшись возможности увести разговор в другое русло. – Попала в нее мячом, она на пол… Только там стенки вот такой толщины. – Она показала Батлеру пальцами, какой именно толщины была ваза.
