Да, по всем расчетам выходило, что два человека вполне управятся с погрузкой золота. А третий – командир – будет ждать в корабле-матке на орбите.
Джонатан Грей слыл в отряде астронавтов Национального аэрокосмического агентства «человеком без нервов», и изо всех сил поддерживал свое реноме, надеясь первым полететь к Марсу. Но выбор руководства пал на Эдварда Маклайна. Джонатан Грей был дублером командира «Арго», и в свое время уже проходил подготовку к полету – однако с тех пор много воды утекло и нужно было восстанавливать навыки. «Человеком без нервов» он казался окружающим – но не себе самому; он просто давно научился скрывать свои эмоции и в достаточной степени контролировать их. И старался быть с собой предельно откровенным.
Нет, сам полет его не страшил – те, кто боится, обречены до конца дней своих шаркать ногами по поверхности планеты, спотыкаясь о кочки, – опасения его были иного рода. Справится ли он? Не подкачает ли техника? Не подготовила ли Красная планета с ее загадочным Сфинксом и не менее загадочной атмосферной аномалией в районе Сидонии какие-то грозные неожиданности? Судя по тому, как сложилась Первая марсианская, благоприятному исходу дела могли помешать непредвиденные и совершенно неизвестные факторы.
Марс отнюдь не представлялся местом для беззаботных прогулок под двумя лунами, а гибель Эдварда Маклайна, невыясненные обстоятельства этой гибели, свидетельствовали о том, что шансы на успех ничуть не выше шансов на провал…
Успешно преодолев безвоздушный океан, «Арго-2», как и его предшественник, вышел на ареоцентрическую орбиту на высоте четырехсот километров от поверхности Марса. Сотней километров ниже не первый год ходил по кругу орбитальный разведчик, делая снимки различных участков Красной планеты с разрешением тридцать сантиметров на пиксель. Связавшись с ним, Джонатан Грей, получил великолепное изображение сидонийского побережья со всеми его нефрактальными объектами. Довольно четко просматривался вырытый Первой экспедицией котлован. Он был полузанесен кизеритовой пылью, укрывшей законсервированный в глубине, на уровне золотого покрытия, экскаватор. На борту «Арго-2» находилась и собственная заготовка экскаватора, которую предстояло довести до ума с помощью нанотехнологий уже на месте посадки.
Изображение, переданное на «Арго-2» орбитальным разведчиком, ничуть не напоминало человеческое лицо, хотя и отличалось от нашумевших в две тысячи шестом снимков, сделанных европейской станцией «Марс Экспресс». Те снимки, как и в девяносто восьмом году, были призваны развеять надежды широкой публики на искусственное происхождение Сфинкса, и специалисты потрудились на славу, представив марсианский артефакт обыкновенной горой, сильно разрушенной эрозией. На снимках орбитального разведчика Сфинкс тоже выглядел как вполне обычное скальное образование с впадинами в верхней своей части, без каких-либо признаков улыбки, зубов или головного убора наподобие тех, что носили земные фараоны. Лицо перестало быть Лицом, превратившись в один из довольно ординарных объектов марсианского ландшафта…
Это было странно, но не сверхъестественно – вероятно, в грандиозном сооружении древних марсиан продолжали функционировать какие-то системы, преображая его внешний вид. Не это являлось сейчас самым важным. Главное, чтобы не изменился золотой панцирь Сидонии, чтобы он оказался на месте, и золото не обернулось кизеритом или какой-нибудь банальной пемзой. А с нефракталами ученые потом разберутся…
Джонатан Грей вновь посмотрел в зеркало и мысленно попросил Господа отложить другие дела и посодействовать в выполнении задачи Второй марсианской.
Как и подобает настоящему профессионалу, Людас Нарбутис волновался только до того момента, когда наступала пора браться за дело. И тогда уже не оставалось места волнению, и пусть сердце билось учащенно – это не мешало сохранять ясность ума, быстроту реакции, а руки как бы сами собой порхали над панелью управления, совершая отработанные сотни раз движения.
Посадка «шмеля» – так Нарбутис окрестил посадочный модуль – прошла безукоризненно. Модуль осел на грунт рядом с котлованом с элегантностью устроившейся подремать кошки.
