Гаорин быстро выпил аппетитную похлебку, быстро съел что-то еще и отодвинулся от столика. Обнял рассказчицу и под конец, она рассказывала обо всем, что с ней случилось, уже сидя у него на коленях, прижавшись щекой к его плечу. Она рассказывала долго, выплескивая из себя боль и ужас. И закончила страшной мыслью, посетившей ее у императора во дворце. Если бы Гаорина убили, у нее бы ни осталось никого в этом мире.
- Меня зверски трудно убить, поверь, милая. Успокойся, я же жив. И потом, у меня есть брат. Вы еще с ним подружитесь. У тебя уже есть друзья. Успокойся.
- У нас нет детей, - всхлипывая, продолжила измученная Элиза. - У меня не будет такого утешения, как у Фиаты, если тебя убьют.
Он ласково вытер ей слезы своим платком.
- Мы завтра уезжаем в поместье. Ничто мне там не грозит. Займемся решением этого вопроса.
Она даже и не смутилась.
- А сейчас, ложимся отдыхать. Все самое страшное уже позади.
Но заснуть ему, несмотря на страшную усталость, не удалось. Он всего сутки провисел в цепях в мокром, грязном затхлом подземелье, благодаря тому, что Элиза менее чем через сутки после него прибыла в Эонтевар. Но это все равно было на пределе его возможностей. А перед этим подготовка к бою, бессонные ночи. Сам бой, арест. Никто ему отдохнуть не дал. Однако сейчас он никак не мог заснуть, слушая, как борясь с кошмарами во сне, жалобно стонет, ставшая ему такой дорогой, женщина. Он будил ее несколько раз, шептал, что уже все позади, что он рядом. Но это плохо помогало. Элиза расслабилась впервые за эти страшные дни, и волна ужасов, поднявшись из глубин ее подсознания, куда они были решительно загнаны до этого, накрыла ее во сне. И она никогда не узнала, о чем думал в ту ночь рядом с ней первый маршал Империи. А он думал даже о том, что, возможно, ему нужно было задавить собственную гордость и все же пустить к себе в постель Леортаси в обмен на ее помощь на Нархасском перевале. Элиза бы никогда не узнала о связи своего мужа с этим сильным магом. И ее удалось бы оградить от всех Нархасских ужасов. Он вспомнил, какой счастливой была Элиза до поездки в Нархасс, и какая боль выплескивалась из ее глаз этим вечером. Но ведь Леортаси не отличалась, ни особым благородством, ни молчаливостью. Вполне можно было предположить, что она стала бы мучить его жену, смакуя подробности их связи. И Элиза, которая стойко перенесла всё выпавшее на ее долю страдание, не утратив доверия к мужу, вот тогда бы могла и сломаться.
Она снова застонала во сне.
- Элиза, проснись, - он осторожно потряс ее за плечо и снова нежно поцеловал.
- Император бы сказал, замучили, - виновато улыбнулась она. - Замучила уже эта кровавая занавеска. Все снится и снится. И такой ужас охватывает. Сколько же было крови в той комнате с занавеской?
- Другим их любимые снятся, - проворчал Эллар, - а моей жене кровавая занавеска какая-то.
Элиза пододвинулась поближе.
- Так ведь ты рядом. Зачем же тебе мне сниться? Хотя это и к лучшему, что ты рядом, а та занавеска далеко. Ладно, пусть уж она мне снится, чем еще что-нибудь.
Она уложила пушистую голову ему на плечо, доверчиво обняла и снова заснула. И на этот раз без кошмаров. Ее супруг снова молча ужаснулся тому, что могло бы стать с ней, если бы не рассудительный Ри Акаянарэ рядом. И с ним, с Элларом, тоже. Но с ней! И все же он не видел для себя другого варианта действий в те дни. И более того, пройдя через эти скорби и испытания, они стали ближе друг другу, глубже смогли друг друга узнать, понять и довериться. Юная милая девушка Мерелиза Эледэ, взрослея, как раскрывающийся бутон, становилась сложнее, опытнее и, пожалуй, еще прекраснее.
С этими мыслями он тоже, наконец, заснул.
***
Через несколько месяцев под стрекотание цикад Эллар рэн Гаорин медленно шел к себе домой по извилистой тропке между полями пшеницы и ячменя. Спешить не хотелось. Жара была бы мало переносимой, если бы не каналы и разбрызгиватели воды повсюду. Благодаря наличию влаги жара ничуть не мешала жить, а даже и наоборот ускоряла рост. Жители Империи снимали по два урожая в год. И почва не истощалась из-за разлива рек в сезон дождей. Но именно из-за своих плодородных почв на западе и востоке, из-за запасов металлических руд на севере, богатая Срединная империя была лакомым кусочком для всех своих соседей. Если уж не отхватить в свою пользу часть территорий, то хоть пограбить и исчезнуть, как это недавно пытались сделать содзоварцы. И именно поэтому правителем страны был император, верховный военачальник страны. А воинское сословие было самым привилегированным. Свою землю жителям Империи приходилось постоянно защищать. Первый маршал оглядел мирные ухоженные поля на холмистой, изрезанной каналами равнине, чередовавшиеся с рощицами шелковичника и фруктовыми садами. Его земля, за которую он всегда был отдать свою кровь до последней капли.
