Друга его юности Николая Николаевича Кулябко не было в Москве. Оп был теперь членом ВЦИК и находился в Петрограде. У его родителей, которые были связаны с революционным движением еще до 1905 г., Михаил нашел полное понимание и поддержку своих намерений. Хорошо зная семью Тухачевских, они верили в искренность его побуждений и подсказали, куда следует обратиться.
Но не так-то просто было бывшему дворянину и гвардейскому офицеру рассеять предубеждение и вполне понятную подозрительность некоторых работников, от которых зависело поступление его на военную службу. Однако Тухачевскому посчастливилось. Он оказался удачлив на встречи с настоящими коммунистами, обладающими большим политическим чутьем и опытом, стоявшими выше сословных предубеждений, умевшими видеть в человеке главное.
В начале марта 1918 г. бывшего подпоручика принял председатель Военного отдела ВЦИК старый большевик
А. С. Епукидзе. Открытое лицо молодого человека, его неподдельная искренность и увлеченность, с какой оп говорил о строительстве новой армии, о своем желании служить родине, расположили к нему А. С. Енукидзе. Опыт и знание людей рассеяли недоверие. Чувствовалось, что, несмотря на небольшой чип, бывший офицер обладал обширными познаниями, глубоко разбирался в военном деле.
Михаил Николаевич был принят сотрудпиком Военного отдела ВЦИК. С большим усердием и увлечением он взялся за работу. Воеипый отдел ВЦИК являлся связующим звепом между центральной властью и Наркоматом по военпым делам. Сюда стекались все сведения о положении в стране. Главным же для отдела являлось решение поставленной партией задачи строительства Вооруженных Сил и укрепление обороны Советской Республики.
М. Н. Тухачевский вносил посильный вклад в это совершенно новое дело. Он много ездил по стране, контролировал и помогал на местах в организации Красной Армии. Побывал в Рязанской, Тамбовской, Воронежской губерниях, в области войска Донского. Результаты его командировок получили высокую оценку. А. С. Енукидзе отмечал, что Тухачевским был представлен «обстоятельный доклад» и «сделана масса цепных указаний».
Одним из памятных и радостных дней стало для Михаила Николаевича 19 марта 1918 г. В этот день СНК принял решение о широком привлечении на службу в Красную Армию военных специалистов старой армии — бывших генералов, офицеров и военных чиновников.
В. И. Ленин, обосновывая необходимость такого решения, подчеркивал, что «нужно было набирать командный состав из бывших офицеров, чтобы рабочие и крестьяне могли у них учиться...»
Тухачевского глубоко взволновал призыв партии. Пропало чувство неуверенности. По новому советскому закону он имел право быть полноправным командиром Красной Армии. Как ни почетно было работать в центральном аппарате, Михаил Николаевич мечтал о другом — о службе в строю. В этом было его настоящее призвание. К этому он готовил себя с ранней молодости. Встав на военную стезю, он, как истинный солдат, «носил в своем ранце маршальский жезл».
И марта Советское правительство переехало из Петрограда в Москву. Вернулся в Москву и Н. Н. Кулябко. Возобновились дружеские встречи, прерванные войной. Снова друзья говорили о революции, о политике большевиков. Михаил живо схватывал мысли товарища, стремился глубже понять суть революционных преобразований. В одной из таких бесед о будущем России Кулябко завел разговор о вступлении Тухачевского в партию.
«Я видел, — вспоминает Н. Н. Кулябко, — что он уже твердо стоит на позициях большевиков, слышал его восторженные отзывы о Владимире Ильиче и потому предложил ему вступить в ряды Коммунистической партии...
Я дал М. Н. Тухачевскому устную рекомендацию и подтвердил ее письменно. Делал это без малейших колебаний, твердо веря, что, став коммунистом, Михаил Николаевич припесет еще большую пользу Советской власти, которая очень нуждалась в преданных военных специалистах» >6>.
Такое большое доверие, когда, по мнению Михаила Николаевича, он еще ничем пе проявил себя па советской службе, застало его врасплох. Но Н. Н. Кулябко пе торопил с ответом, посоветовал подумать. Да и пе в характере Тухачевского было принимать поспешные решения. Особенно теперь, когда предстояло сказать последпее слово в выборе жизненного пути. Оп давно уже не сомневался в нем. Но, будучи человеком с обостренным чувством ответственности, задумался: готов ли стать коммунистом, сумеет ли оправдать оказаппое ему доверие? Он хотел быть до конца честен не только перед товарищем, но и перед своей совестью. Серьезно обдумав все, Михаил Николаевич признал, что готов взять на себя эту высокую и почетную ответственность.
