Маршал Блюхер - страница 59

Каждая победа достается тяжелой ценой. Просматривая ежедневно сводки потерь, начдив Блюхер с глубокой болью прощался с боевыми друзьями–товарищами. Вот уже месяц стоят уральцы на линии огня. Ни умыться, ни согреться, ни починить обмундирование и обувь. Даже у сильных сдают нервы. Командир Богоявленского полка, человек несгибаемой воли, редкого самообладания и храбрости, Михаил Калмыков со слезами на глазах рассказывал, как погибли под Осинцевом командир 1–й роты родной брат Федор и самый юный боец Петр Воронов. И в памяти Блюхера встала незабываемая ночь прощания дружинников с родными в Богоявленском заводе. Как будто вчера это было: привел коммунист Воронов шесть сыновей, молодец к молодцу, и сказал, не скрывая гордости:

— Бери, Федор Васильевич, всех нас добровольцами.

И вот уже нет большевика ротного Федора Калмыкова. И нет младшего брата в большой дружной семье Вороновых. Тают полки. Гибнет несгибаемая гвардия Южного Урала. Слишком неравные силы встречаются на опаленных огнем рубежах. И начдив Блюхер просит командарма Берзина усилить дивизию хотя бы двумя полками.

Ответ командарма предельно краток — резервов нет, все на фронте.

Усиливаются морозы. Нет глицерина и вазелинового масла, и главная огневая сила — пулеметы все чаще и чаще отказываются работать. А противник вводит в бой все новые и новые части. Не менее трех дивизий сдерживают уральцы. 24 октября 1918 года два полка белогвардейцев навалились на сводный батальон, возглавляемый Михаилом Калмыковым. Три дня отбивали атаки. Белое командование подбросило новые силы, обрушив их на левый, плохо прикрытый фланг. Калмыков вынужден был отвести бойцов на новые позиции.

Прочитав донесение Калмыкова, начдив Блюхер вызвал своего заместителя Николая Каширина и военкома Оскара Калнина. Показав на стулья, попросил:

— Присаживайтесь, товарищи. Подумаем, что делать.

— А что случилось?

— Калмыков отступил.

— На войне всякое бывает.

— Калмыков никогда без приказа не отступал. Значит, пришел предел физическим силам. Это нам с вами сигнал — решайте, пока не поздно, как спасти дивизию. Наш левый фланг не прикрыт. Нам надо выравнивать линию фронта — отходить.

Николай Каширин осторожно заметил:

— Не только левый, но и правый фланг явно не надежен. Наши полки обескровлены. И все‑таки, прежде чем принять решение об отступлении, нужно обратиться с просьбой к командарму о выделении хотя бы двух свежих полков в наше распоряжение.

— Мы просили — нам отказали, — угрюмо сказал Блюхер.

— Попросим еще. Может быть, подошли резервы.

В тот же день Блюхер обратился в Реввоенсовет 3–й армии с просьбой прислать не менее двух полков пехоты. Не получив ни одного бойца, Блюхер приказал командирам бригад отвести полки на позиции по реке Сылве. Это было единственно правильное решение. Сократив линию фронта и заняв выгодные оборонительные рубежи, 4–я Уральская в предельно короткий срок привела в боевой порядок свои части.

Объезжая бригады, Блюхер почувствовал, как вновь заныли старые раны. Комбриг Павлищев, здороваясь с начдивом, покачал головой:

— Ой, как вы скверно выглядите, Василий Константинович. В чем только душа держится?

— Надо выполнять свой долг, Иван Степанович. Надо. Докладывайте обстановку.

— Вначале попьем чайку. Подкрепитесь с дороги. Не беспокойтесь. Позиции удобные, держим прочно…

В канун первой годовщины Октября полки 4–й Уральской вновь перешли в наступление. 14 ноября белогвардейцы были выбиты из села Урминское. Двое суток кипел бой на подступах к Молебскому заводу. Укрепленные позиции были прорваны. Разбиты 6–й Чешский, 25–й Екатеринбургский и 27–й Камышловский полки. Красные флаги взвились над Молебским заводом.

Революционный Военный совет армии приветствовал героев: «С радостью мы узнали, что соединенными усилиями 1–го Уральского и Богоявленского полков противник раздавлен и Молебский завод взят. Вы с гордостью можете сказать, что исполнили свой долг перед Революцией. Ваше мужество и стойкость послужат примером для других частей армии.

Именем Революции Военный совет объявляет вам свою сердечную благодарность»