— Давно не видел. Все — «ура» и «ура». Побриться и то некогда.
5
По приказу Блюхера Уральский отряд Павлищева первым форсировал Уфу. За ним через полноводную реку переправились казачий полк Годунова и Верхнеуральский пехотный Погорельского. Эти части должны были отвоевать плацдарм и удерживать его, пока не переправится вся партизанская армия.
В большую башкирскую деревню Красный Яр стекались обозы, повозки с ранеными и беженцами.
Блюхер понимал, какая грозная опасность вновь нависла над измученными отрядами. Командование противника подтянуло свежие части. Они наступают с тыла и с фронта, прижимают усталых красных бойцов к Уфе. Надо уводить армию из‑под удара, переправлять на правый берег.
Блюхер прошел к реке, обшарил в бинокль гладкую равнину, болотца, окруженные кустами:
— Широка и глубока, окаянная. И задерживаться нельзя — отбиваться нечем.
Обернулся к адъютанту Голубых.
— Надо немедленно строить мост. Быстро и прочно. Бери саперную команду. Ни одного бойца больше не получишь. Жмут со всех сторон, только успевай отбиваться. Даю двадцать четыре часа.
— Да что ты, Василий Константинович, смилуйся! Ведь я не колдун, обыкновенный смертный, — взмолился Голубых. — Река Сим поуже и поспокойнее, а там кроме саперов целая рота работала. И мачтовый лес рядышком. А здесь кругом ни черта нет.
— Надо приложить все силы. Возьми у казначея Сандырева деньги. Покупай сараи, гумна, нежилые избы. Не скупись. Можно сказать — строишь мост победы. Постарайся привлечь к делу беженцев и местных жителей. Действуй, действуй!
Голубых понял: разговоры бесполезны, и поспешил к Сандыреву. Нашел его и начальника снабжения Пономаря у лавки купца Бовина.
Рослый, могучий, с пышными, холеными усами казначей Сандырев стоял в тесном кольце башкир и на трескучей лучине жег какие‑то замусоленные бумаги.
Голубых наклонился над ухом Пономаря:
— Чего это он палит?
— Долговые записки купца Бовина. Мы здесь провели ревизии и его лавочку заприходовали. Нашли полный сундук мужицких расписок. Всю округу в лапах держал, мироед!
Хлопья пепла черными бабочками разлетались по кругу, садились на изумленные и радостные лица.
Сандырев уничтожил последнюю пачку, громко объявил:
— Вот мы, большевики, и рассчитались за вас с кровососом Бовиным. Можете спокойно идти по домам.
Костлявый седобородый старик подошел к Сандыреву и, приложив ладони к груди, рвущимся голосом произнес:
— О, агайлар! О, интэшлэр! Жамагат, спасибо! — и низко поклонился.
Сандырев смутился:
— А вот это лишнее, отец. Я ведь не Бовин…
И тут Голубых стремительно вошел в круг, помахал рукой, требуя внимания, и, напрягая голос, объявил:
— Товарищи! От имени главнокомандующего Блюхера прошу вас оказать нам посильную помощь в строительстве моста через Уфу.
Башкиры о чем‑то оживленно заговорили по–своему.
Голубых решил, что его не поняли, и почти дословно, только медленнее повторил свой призыв.
И тот же старик перевел землякам, о чем просит молодой большевик. Толпа быстро стала расходиться.
Старик поспешил успокоить удрученного Голубых:
— Не тоскуй. Придут. Много рук придут. Вы нам помогай, мы вам помогай. Гуляй за реку…
Взволнованный, радостный Голубых поспешил на берег, где уже визжали пилы и стучали топоры. Не прошло и десяти минут, как на переправу со всех сторон пошли люди. Несли доски. Волочили на тележных передках годами береженые бревна.
За деревней тяжко ахнули разрывы снарядов. Жалобно зазвенели стекла. Смолкли топоры и пилы. Все повернулись назад, тревожно всматриваясь в оседающее грузное облако пыли и дыма.
— Работайте, товарищи! Работайте! —жрикнул Голубых.
И пропало минутное оцепенение. Строители снова взялись за топоры, пилы, молотки…
А в это время в штабе Блюхер читал донесение командира Троицкого отряда Николая Томина. Весть была тяжелой. Томин сообщал, что белые непрерывно атакуют Ново–Кулево. Цепи противника подошли на сто шагов. Нет патронов. Три раза бойцы ходили в контратаки и штыками отбрасывали обнаглевших белогвардейцев. Синим карандашом были старательно подчеркнуты слова:
«Прошу прислать две тысячи патронов, так как бойцы израсходовали почти весь запас. В противном случае не ручаюсь за исход боя».
