Аказ бросился к Боранчею. Тот сначала отпрянул от него, мигом тихо сказал:
- Я тебя узнал: ты Аказ.
- Да, это я, отец.
Отец?! Нет-нет! Эй, люди, помогите. Это он украл мою Эрни! Куда ты ее спрятал, говори?!—Боранчей схватил своими костлявыми пальцами руки Аказа, сжал их, словно клещами. — (скажи, кому ты ее продал?!
Отец, одумайся!
- Ты лжешь! Отдай Эрви, отдай! Будь проклят!
- Смотрите, люди!—крикнул Алташ.— Даже Боранчей проклинает его...
Алташ?—Боранчей отпустил Аказа и кинулся к Алташу,— Им с Мырзанаем... Значит, это вы толкнули Эрви в пасть шайтану. Я видел... Тебе пушнины нашей мало... Ты продал землю. Сколько денег получили вы за все?!— Боранчей огляделся, увидел на земле монеты, начал хватать медяки.— Вон сколько денег! Они блестят повсюду. Вот они... И там... И здесь.— Набрав пригоршню монет вместе с травой и пылью, старик поднялся и, припрыгивая, стал сыпать деньги на голову, выкрикивая:—О, боже! Деньги! Они в крови!—Он прыжками пересек улицу и скрылся за углом. Аптулат бросился догонять, но несколько молодых парней опередили его, догнали Боранчея и привели обратно. Он не сопротивлялся, видимо, разум его просветлел. Он шел с поникшей головой, ни на кого не глядя.
— Пойдешь ко мне в кудо?—спросил Аптулат.— Я полечу твои раны.
Боранчей устало закрыл глаза и кивнул головой.
— Эрви мы найдем. Она жива и здорова. Ты мне веришь? А сейчас пойдем...
Старик кивнул головой и пошел вслед за картом.
И почти в тот же момент появился Топейка. Он соскочил с коня, крикнул:
— Сейчас приедет лекарь!
— Не нужно лекаря. Отец скончался.
Топейка подошел к Аказу и виновато заговорил:
— Прости, Аказ, сейчас не время, но встретил я Чапкуна. Его послал Мамлей. И велено тебе сказать: мурза в Чалыме. Он там кормит лошадей. Эрви веревками связана. Тебя зовет.
Аказ подбежал к Эшпаю, передал слова Топейки, спросил:
— Что делать, подскажи?
— Скачи, сынок. Но зря не рискуй. Будь осторожен. Мы отца без вас не похороним.
Аказ махнул рукой Ковяжу.
— Эрви в Чалыме. Пойдем в погоню. Скачи в Еласы — всех поднимай. Топейка!
— Я тут.
— Со мной поедешь...
На той поляне, где Аказ когда-то встретил Эрви, собралось около двадцати всадников. От Мамлея снова прискакал посыльный — мурза в Чалыме только напоил лошадей и сразу уехал. Аказ решил в Чалым не заезжать, а спрямить дорогу и тем самым наверстать потерянное время.
— Вперед никого посылать не будем,— сказал Аказ, когда все сели на лошадей,— поедем вместе.
— А если неожиданно наскочим на мурзу?—спросил Топейка.
— Не наскочим. Дорога расскажет все, только гляди на нее...
Аказ ехал впереди и читал следы на дороге. Вот здесь мурза
останавливался. Поили лошадей. В другом месте перевьючивали...
Следы становились все свежее и свежее. На повороте Аказ поднял руку, и все остановились.
Мурза близко.
— Откуда знаешь?— спросил Янгин.
- Посмотри, с лошадиной морды упала пена и не успела высохнуть. Значит, мы сели мурзе на хвост и теперь не отстанем до вечера. Янгин, заберись-ка на эту ель и посмотри, далеко ли мурза?
Янгин забрался на вершину дерева и быстро опустился.
Они совсем недалеко. Я видел костер...
До самой темноты осторожно следовали всадники за мурзой. Miы от Нуженала за день отъехали далеко, кони притомились, ехать было труднее. Теперь нельзя было следить за мурзой с деревьев, 111 и 11 м у приходилось продвигаться крайне осторожно. Раза два їй реаиис всадники чуть не наскочили на татар. Хорошо, что те ними шумно, не думая о погоне. Скоро стало ясно, что мурза ціннику и дороге делать не будет. Близилась полночь, а татары все ехали и ехали.
Хуже в всего было то, что появилось несколько дорог, они разни и і и« і. в разные стороны, всюду было много следов, и угадывать іридії них следы лошадей мурзы становилось все труднее и трудней, і кнро выехали на такое место, где путь разделился на четыре дороги, и по какой поехал мурза, было невозможно понять. Кто-то посоветовал возвращаться обратно. Но Аказ твердо решил, что мурза мой. На утро, да сделает отдых. По всем четырем дорогам он щи,! англядчнкп. Через полчаса первым вернулся Мамлей кинулся к Аказу и радостно крикнул:
