Вскоре Ньё подкупил носильщика, велев ему бросить книги Марпы в реку и сделать вид, будто это произошло случайно. Когда их лодка выплыла на середину Ганга, носильщик бросил рукописи Марпы вводу.
Марпа догадался, что это была затея Ньё.
«В Тибете искать золото — тяжкий труд, — подумал он. — В Индии искать Учителей — тяжкий труд. У меня не было ничего более драгоценного, чем тс поучения и наставления, но теперь все они потеряны. Может быть и мне броситься в воду?
Он всерьез подумывал о том, чтобы сделать это, но, вспомнив слова Учителя, немного успокоил свой ум. И, хотя у него не было желания отомстить, он сказал Ньё;
― Это твоих рук дело.
― Нет, не моих, — ответил тот.
Как только лодка причалила к берегу, Марпа схватил носильщика за грудки и воскликнул:
― Я собираюсь поговорить об этом с царем!
Испуганный парень признался Марпе, как Ньё подкупил его и что повелел сделать. Марпа, обращаясь к Ньё, неожиданно спел такую песнь о постыдном:
Послушай меня, попутчик, встретившийся мне силою кармы!
Я согласился путешествовать с тобой.
Ты вступил во врата Дхармы
И известен как переводчик, ученый и гуру.
С нечестными намерениями вошел ты в эту лодку.
Обычно, если не можешь кому-то помочь,
Стоит хотя бы воздерживаться от причинения вреда.
Ты же нанес вред Учению Будды,
Мне и всем живым существам.
Как же мог произойти такой дурной поступок?
Говоря и действуя под влиянием пяти ядов ума,
Ты вместе с моими книгами выбросил в воду
Свою славу, которую так лелеял,
Свое золото и священную Дхарму.
Яне думаю о том, сколько все это стоит,
Но эти особые поучения были драгоценны для других.
Мне грустно от того, что существа не получат пользы.
Однако, поскольку я искренне практиковал и задавал вопросы,
Учение Будды и мой ум теперь нераздельно смешались.
Я ясно помню все слова и их смысл.
Когда я снова приеду в Индию,
Мне нужно будет только попросить тексты
У Махапандита Наропы и других совершенных гуру.
Сегодня же ты должен отказаться
От титула гуру, переводника и Учителя Дхармы.
С раскаянием и сожалением возвращайся в свою страну,
Осознай злые поступки.
Если думать и поступать так, как ты,
И при этом называть себя гуру, —
Можно обмануть нескольких глупцов,
Но как же тогда развиваться и помогать достойным?
Ты обладаешь драгоценным человеческим телом,
Которое трудно обрести, —
Не делай же того, что ведет в три низшие сферы!
Так пел Марпа.
Ньё сказал на это:
― Не волнуйся из-за книг. Я дам тебе переписать тексты, которые везу сам.
― Не знаю, — ответил Марпа, — дашь ты мне оригиналы или нет. Но даже если так ― у нас были разные Учители, и мы получили разные устные наставления. Так что это будет бесполезно. Твоим книгам я предпочитаю то, что сохранилось в моем уме.
Но впоследствии, хотя Марпа и собирался как можно быстрее вернуться в Индию, он все-таки попросил Ньё одолжить ему оригинальные тексты. По прибытии в Непал Марпа подумал: «Если так и буду ехать вместе с ним, я только умножу отрицательные накопления», — и он сообщил Ньё, что больше не собирается сопровождать его.
Прощаясь, Ньё попросил Марпу:
― Не разглашай эту историю о том, как твои рукописи упали в воду. Приходи ко мне и напомни, чтобы я дал тебе свои книги.
Марпа пообещал так и сделать. Ньё поехал на границу Непала с Тибетом и оттуда послал письмо своим попутчикам. Те также прибыли, и вместе они отправились в Кхараг. Марпа же встретился с гуру Читерпой и друзьями в Дхарме, которых возглавлял его друг по прозвищу Белый Хаду, — последний оказал Марпе радушный прием.
Они сказали:
― Как чудесно было услышать, что ты спел Ньё песню без всякого гнева, хотя он из зависти бросил твои книги в реку. Твоя практика медитации дает результаты — это знак того, что ты породил в себе неискаженное Чистое видение. Пожалуйста, спой нам песнь о наивысшем взгляде, полагаясь не на книжные слова, но на опыт твоего ума.
Марпа запел:
Святой Учитель, проводник на Пути,
И вы все, во главе с Белым Хаду,
Завершившие изучение сутр и тантр,
Послушайте эту тибетскую песню.
Наивысший взгляд — нечто особенное.
Он неделим и ни на чем не покоится.
Это взгляд всех Победоносных трех времен.
