Убедившись, что Ольга достаточно покрасовалась и, наверное, поменяла уже мнение у того, кто сидел в своем укрытии — если, разумеется, там не мертвец! — Мария сама скинула одежду, отстегнула бюстгальтер, театрально бросила его чепчиком в воздух, но осталась в трусиках, и тоже полезла в воду через кусты. У наблюдавшего был уникальный шанс отгадать, наконец, причину необыкновенной привлекательности Марии, увидеть из своей мальчишеской засады те эротические подробности ее тела, которые вынуждают оборачиваться ей вслед всех без исключения в Империи, но — увы! — Мария чересчур быстро потонула в прибрежной растительности вслед за Ольгой, и наблюдавшему остались одни только странные воспоминания о ее локтях и коленках, о ее возмутительно тесных бедрах спереди…
Протока оказалась на самом деле комфортабельной и вовсе не гибельной для купальщиц. Плотный кустарник подходил к самой воде по берегу, и, не ступая в илистое дно голыми пятками, можно было выбираться обратно, держась только за гибкие кусты. Над водой низко стлались толстые ветви деревьев, давно уже очищенные от коры тлением, голые и гладкие, куда Мария и Ольга выползли и грелись теперь посреди протоки на солнце.
— И как же это ты хочешь ребеночка? — спросила Мария негромко, чтобы следивший за ними наглец не слышал. — Кого бы ты сделала своим мужем?
Ольга сразу приуныла и капризно брызнула ножкой.
— Это… плохо… ужасно… нехорошо, но я… не хочу мужа, — сказала она. — С тех пор, как у нас появились эти заграничные видеомагнитофоны и я увидела, какими красивыми на самом деле бывают люди, я пришла в ужас. Мария, ведь мы все здесь уродливые… Фигуры у нас недоделаны, лица толсторожи… У ребеночка — когда еще это все наружу проступит! А мужа придется ведь сразу взрослым терпеть…
— Ольга, хочешь родить от иностранца? Ну, вот от Художника… — сказала лукаво Мария, возлежа на толстой ветке, равнодушная ко всему живому.
— Кому из нас не придут в голову глупости! — Ольга развеселилась. — Сколько ужаса я нагнала на твоего Художника! По-моему, он таращился на меня, как на дерево…
— Дело не в этом, — настаивала Мария, — главное, как нам надуть Калиграфка.
— Зачем же его надувать? — удивилась Ольга. — Теперь при Дворе на все заграничное такая мода, а тут целый ребеночек! — она опять брызнула ножкой.
— Пошли, — вместо ответа распорядилась Мария.
Они полезли вверх по гладким веткам. Ольга заспешила, поскользнулась, с визгом упала в воду и ловко подплыла к берегу.
ГЛАВА VI
— Дамы и господа! — произнес Магнус, Истома, и окинул наметанным взглядом художника гостиную Резиденции.
В ответ с кресел и диванов воззрились на него члены свиты Министра, морды у них заранее улыбались в ожидании услышать мудреную околесицу от легкомысленного иностранца. Но даже эти морды казались лишь невинными поросятами рядом со скелетообразными фигурами, непосредственно окружавшими серого урода с плоским вытянутым лицом. Художник Магнус мог бы профессионально отметить, что суть уродства как бы лезла изнутри, она как бы выдавливалась наружу и выходила на поверхность в виде малоэстетических выпуклостей, извилин и других не только явных, но и тайных признаков неоконченного антропогенеза. «Неужели это и есть дядя ее, Калиграфк?» — подумал Магнус про серого: Мария безмятежно покоилась рядом с ним как ни в чем не бывало, — «с такой… бородавкой»
Уставший от зрелища квазилюдей глаз Художника мог бы, конечно, отдохнуть на лицах Персонала, но Магнус, напротив, почему-то был особенно недоволен их присутствием. Интересно, какая муха его укусила?
Бедная Ольга была посажена напротив Художника и не сводила с него коричневых глазищ, развлекаясь, кстати, его черной сутаной, а в особенности, профессорской шапочкой, в которые он зачем-то вырядился. Магнус скрепил сердце, мысленно раздел Ольгу догола, чтобы хоть чем-то отвлечься от ее сосновой внешности, и обратился, наконец, прямо к ней — той, ради кого и пригласили его сюда сообщить об изысканиях Новых Энергетиков из Москвы.
— Мы знаем, что боги спускались на Землю, — сказал Магнус, и сразу морды в гостиной скривились. — Но кто они были, эти космические пришельцы? Нам удалось установить, что в местах их архаического появления — в районах погибшей Атлантиды, как иногда мы собирательно говорим, по меньшей мере, о четырех материках, ушедших под воду Мирового океана после какой-то гиперкатастрофы, случившейся на Земле — по-видимому, это было столкновение с гигантским астероидом, — уточнил Магнус, — в этих местах нами обнаружено особое скопление земной энергии. То есть совсем не случайно пришельцы упали именно здесь! Материки Атлантиды были малодоступны для землян, потому что у них не было еще мореплавания. Пришельцы, отравленные генами некой технической цивилизации, стали быстро осваивать море и скоро уже могли достигать материков, на которых жили истинные люди, — сказал Магнус. — Это грозило полным рабством нашим предкам уже в те далекие времена, но силы Небесные тогда впервые вступились за человека Земли: это был точно рассчитанный удар астероида, вызвавший погружение Атлантиды в воды Мирового океана, а ось Земли сместилась на пятнадцать градусов. Пришельцам, таким образом, не только пришлось вынужденно перебираться с остатков суши на другие материки, но теперь они были лишены и своей энергетической подпитки, которая, так сказать, ушла под воду вместе с Атлантидой.
