– Ваше величество излагает мудрые мысли, – поклонился сэр Уильям. – Позвольте лишь указать на то, что накануне войны производить реформы не совсем удобно.
– Особенно, когда наши враги поднимают голову, – прибавил сэр Френсис.
– Враги? – переспросила Елизавета. – Значит, вы плохо служите мне? Враги – это по вашей части, сэр начальник секретной королевской службы.
– Все свои силы я отдаю службе вашему величеству. Но если вы считаете, что я плохо служу, вы можете заменить меня или отдать под суд, – сэр Френсис насупился и уставился в пол.
– Я пошутила, милорд.
– Я не понимаю таких шуток, – пробормотал сэр Френсис.
– Как будто вы вообще понимаете шутки, – проговорила про себя Елизавета, а вслух сказала: – Я довольна вашей службой, сэр Френсис, и доказала это, награждая и возвышая вас… Объясните же мне, какие враги поднимают голову?
– Испанский король тоже готовится к войне, – сказал сэр Френсис, глядя на носки своих сапог, – в том числе, к войне тайной. Он посылает в Англию своих агентов, которые пытаются сеять смуту среди ваших подданных; в Италии на деньги испанцев и под покровительством римского папы открыты школы, которые специально обучают подобных агентов. Находится достаточное количество англичан, которые идут в эти школы, и большая часть из них – фанатичные католики, желающие смерти вашему величеству.
Должен заметить, что у испанского короля больше возможностей для ведения тайной войны, чем у нас. В Испании, как вам известно, нет приверженцев евангелической веры, среди которых мы могли бы вербовать своих помощников. Кроме того, власть короля Филиппа поддерживается инквизицией, требующей безусловного повиновения ему как верховному покровителю католичества. Исходя из всего этого, мы не можем вызвать брожение в испанском обществе, поднять восстание в этой стране или составить заговор против Филиппа.
Нам удаётся получать надёжные сведения из Испании, наши люди есть и в итальянских школах, – но надеяться на большее не приходится. Поэтому нам чрезвычайно важно истребить испанских агентов в Англии и уничтожить вражеские гнёзда в нашей стране ещё до начала войны с Испанией, – иначе я не ручаюсь за последствия.
– Ну, что же, вы засылаете к Филиппу наших агентов, он засылает ко мне своих, – чему тут удивляться? – беспечно отозвалась Елизавета. – Вы ведь успешно боретесь с его агентами, я это знаю по вашим докладам.
– Да, борюсь. Однако их не становится меньше, – ответил сэр Френсис и замолчал.
– Отчего же?
Сэр Френсис молчал.
– Ваше величество, разрешите мне привести уместную к данному случаю аллегорию, – вмешался сэр Уильям. – Бесполезно бороться с осами, пока вы не разорили осиное гнездо, а если муравьи одолевают вас, то бессмысленно гоняться за каждым из них по отдельности, необходимо сжечь муравейник, дабы убить муравьиных маток. Сэр Френсис хочет сказать, что срубленное дерево может дать новые ростки, но дерево уже никогда не вырастет, если лишить его корней.
– Мне это понятно, милорд, но к чему вы клоните?
– Я нижайше прошу вас принять решение, которого ждёт Англия, – сэр Уильям склонился перед королевой.
По её лицу пробежала тень.
– Вы с этим ко мне пришли? – спросила королева.
– Да, ваше величество. Это наиглавнейший вопрос на сегодня, – ответил сэр Уильям, склоняясь перед Елизаветой ещё ниже.
– Я правильно понимаю: вы требуете от меня принять какие-то меры в отношении королевы Марии? – уточнила она, хотя и без того всё было ясно.
– В стране не может быть двух королев, – сэр Френсис поднял голову и посмотрел Елизавете прямо в глаза.
– Совершенно верно, ваше величество, – сказал сэр Уильям, распрямившись и тоже глядя на неё.
– Но королева остаётся королевой даже в темнице, – проговорила Елизавета.
– Королева остаётся королевой до тех пор, пока она жива, – сурово возразил сэр Френсис.
– Зачем вы тревожите меня, господа?! – повысила голос Елизавета. – Вы снова и снова требуете от меня немыслимого! Нарушить святость звания, дарованного Богом, посягнуть на жизнь особы, предки которой много веков получали священное помазание миррой и елеем! Это не просто преступление, – это неслыханное кощунство, святотатство; это нарушение порядка, заведённого Господом!
