Немецкий журналист преувеличил потери советской авиации, не сказав о своих. В штабах люфтваффе умели выводить нужные цифры, сводя их до минимума. Для этого свои сбитые самолеты они «разбрасывали» по другим дням и месяцам. Так что потери они тоже несли немалые. Только летчики 296-го истребительного полка сбили над каховской переправой 8 вражеских самолетов. Но потери с нашей стороны действительно были большие. К концу сентября в полку осталось четыре И-16 и два МиГ-1. К тому же изуродованных, потрепанных и побитых. Всего же с начала участия в боевых действиях на Южном фронте полк потерял 23 машины, из них 17 были сбиты в воздушных боях, 6 — зенитной артиллерией.
Поскольку полк потерял большое количество летного состава и техники, его в первых числах октября в соответствии с приказом командующего ВВС фронта полковника К. А. Вершинина вывели в тыл. На основании этого же приказа полк должен был пополниться до штатных нормативов, а летчикам требовалось переучиться на новую материальную часть.
После изнуряющих и кровопролитных боев, а Маресьев совершил несколько десятков штурмовок, он впервые по-настоящему выспался. В поселке Розовка, что неподалеку от Мариуполя, где летчиков временно разместили, они сходили в баню, поменяли белье. И главное: им предоставили возможность сбросить с себя груз тяжелейшего напряжения, которое у них накопилось за время боевой работы. По сути, Маресьев и его однополчане получили отпуск, хотя он никаким приказом не был объявлен.
Несколько дней отдыха и в путь — в Куйбышевскую область[13]. Ехали медленно через Сталино[14], Ворошиловград[15], Поворино, Саратов… Дорога была трудная и длинная. Не один раз попадали под бомбежки. Видели их последствия: начисто разбомбленные станции, от которых остались лишь остовы кирпичных зданий. На некоторых станциях приходилось подолгу стоять — пропускали идущие на восток составы с ранеными или с оборудованием, станками эвакуированных заводов и предприятий. Там же, на станциях, разживались кипятком, меняли тушенку на домашнюю снедь у местного населения.
До конечного пункта маршрута — железнодорожного разъезда Кряж, что неподалеку от Куйбышева[16], худо-бедно добрались через четверо суток. Рядом с разъездом находилось небольшое село, возле которого был оборудован тыловой аэродром. Здесь дислоцировался 16-й запасной истребительный авиационный полк. Этот полк, как и ему подобные, решал массу различных задач. Здесь летчики переучивались на новую матчасть. Тут же шло сколачивание и слетывание полков, выведенных в тыл после больших потерь. Отсюда направлялись на фронт группы пополнения и летчики в индивидуальном порядке. Также на аэродроме регулярно приземлялись для дозаправки самолеты, летящие на фронт из глубокого тыла. Иными словами, жизнь полка напоминала хорошо отлаженное заводское производство, в котором все находилось в непрерывном движении.
Всех прибывших летчиков 296-го полка разместили по избам. А уже со следующего дня начались занятия. Переучиваться Маресьеву предстояло на самолете Як-1. Об этой машине он был хорошо наслышан еще в Батайской авиационной школе, но летать на ней не приходилось. Это был фронтовой истребитель нового поколения. Мощный двигатель и удачные аэродинамические формы позволяли ему набирать скорость до 570 км/ч и достигать практического потолка до 10 тысяч метров. Очень удобной и комфортной была кабина. Вооружение машины также ни в какое сравнение не шло с вооружением И-16, на котором еще вчера летал Маресьев. На «Яке» стояла 20-миллиметровая пушка, обладающая большой скорострельностью. Меткой короткой пушечной очередью — 5–6 снарядов — можно было поразить любой из немецких самолетов, а в боекомплект «Яка» входило 140 снарядов. Имелся на самолете и крупнокалиберный пулемет, его боекомплект состоял из бронебойно-зажигательных, разрывных, трассирующих и пристрелочных патронов: всего 1500. Пулемет и пушка перезаряжались с помощью пневматического привода и вручную. Кроме того, под крыльями «Яка» устанавливались специальные балки, на которые подвешивались эрэсы
