За летный день каждый курсант выполнял 3–4 полета по кругу или один в зону, а два по кругу. Инструкторы, обучая своих питомцев, выполняли по 60–70 посадок в день. Маресьев летал с огромным желанием и азартом, помня наставления опытных летчиков: «Взлетая, думай только о взлете, а совершая посадку, думай только о посадке. Будешь отвлекаться — аварии не миновать».
Конечно, не все и ему, уже далеко не аэроклубовскому птенцу, удавалось сразу. Были ошибки, что вполне нормально для любого, пусть даже самого талантливого начинающего летчика. В авиации, давно проверено, одна дорога к высотам пилотажа — от простого к сложному. Это хорошо понимал Алексей и никогда не пасовал перед трудностями. От занятия к занятию росло и оттачивалось его мастерство.
После завершения полетов крылатые машины занимали место на стоянке. Курсанты вместе с техниками осматривали и устраняли обнаруженные дефекты, очищали самолеты от грязи, смазывали необходимые детали, заправляли горючим, чтобы на следующий день вновь подняться в огромное забайкальское небо. В казарму всегда возвращались с песней, которая снимала усталость, накопившуюся за день:
Там, где пехота не пройдет,
Где бронепоезд не промчится,
Тяжелый танк не проползет,
Там пролетит стальная птица…
Однако дело до самостоятельных полетов не дошло. В расписание занятий вмешались события на реке Халхин-Гол. В конце мая 1939 года японские войска вторглись на территорию Монгольской Народной Республики (МНР). 57-й особый корпус РККА, находившийся на территории МНР согласно Протоколу о взаимной помощи, совместно с монгольскими частями дал отпор агрессору. Но в дальнейшем военный конфликт, подобно костру, разгорелся еще жарче. По сути, это была война, продолжавшаяся с весны и до начала осени.
И хотя расстояние от Читы до района боевых действий было порядка 500 километров, тем не менее школа пилотов перешла на режим фронтовой работы. Аэродром школы стал местом базирования боевой авиации. Ежедневно тяжелые четырехмоторные бомбардировщики ТБ-3, словно драконы, с натужным ревом поднимались в воздух, неторопливо набирали высоту, а затем ровным строем уходили на восток. Отбомбившись по японским позициям, самолеты на обратном пути совершали посадки на прифронтовые аэродромы, где забирали раненых и возвращались в Читу.
Вся тяжесть погрузки и разгрузки этих огромных крылатых машин легла на плечи Маресьева и его товарищей. Они таскали ящики с медикаментами, доставляли на тележках бомбы, подвешивали их, укладывали боекомплекты пулеметов, переносили раненых, помогали техникам и мотористам обслуживать самолеты. Работать приходилось и днем и ночью. Одновременно их наставники — летчики-инструкторы круглосуточно несли дежурство на истребителях, готовые по первому сигналу подняться в небо в случае появления японских самолетов. «Уставали так сильно, что некогда было и в небо глянуть», — с улыбкой вспоминал Маресьев.
В один из дней на аэродроме для дозаправки приземлились три транспортных самолета, на которых в район Халхин-Гола следовала группа летчиков-истребителей. Маресьев как раз находился на летном поле. По серьезным лицам высадившихся летчиков, их жестам, разговорам он сразу понял, что это опытные пилоты. Но побеседовать с ними не удалось. Через несколько часов гости улетели. А позднее Алексей узнал, что именно они устроили японцам настоящую русскую «баню». 22 июня 1939 года в районе Халхин-Гола состоялось крупнейшее воздушное сражение того времени. В воздухе встретились 120 японских самолетов и 95 советских. Схватка длилась 2,5 часа. Дикие орлы — так называли себя японские летчики — потеряли 31 самолет, сталинские соколы — 11 машин.
Будущим летчикам-истребителям очень хотелось встретиться с кем-либо из этих отважных асов. И такая возможность вскоре представилась. Месяца через два комиссар привел в отряд гостя. Это был человек среднего роста в гимнастерке с двумя шпалами в петлицах и добродушным лицом.
— Дважды Герой Советского Союза, летчик-истребитель майор Грицевец, — представил гостя комиссар.
Маресьев, как и все курсанты, с восхищением смотрел на летчика, который в недавних воздушных боях «завалил» 12 японских самолетов. А до этого он воевал в Испании, где также одержал немало побед, за что и удостоился первой Звезды Героя. Вторую получил за Халхин-Гол. Было Сергею Ивановичу Грицевцу на тот момент 30 лет. Кроме того, что Грицевец сбил много японских самолетов, он совершил и уникальный в своем роде подвиг. В одном из воздушных боев был подбит самолет командира 70-го истребительного авиаполка майора В. М. Забалуева. Летчик выбросился с парашютом, но оказался на занятой японцами территории. На помощь командиру бросился Грицевец. Ему удалось совершить посадку в расположении противника, забрать командира, посадив его в одноместную кабину, а затем на глазах у растерявшихся японцев взлететь. Подобного случая еще не знала история советской авиации.
