Марат сглотнул. Ему вспомнилась тишина, наступившая после смерти Атреско — тишина капающей крови, тишина, в которой дымился пистолет Хади, тишина на месте замерших криков и звуков борьбы. Тишина, в которой он был победителем.
* * *
Из комнаты донесся глухой удар, и воспоминание разрушилось. Марат перевернул в руке нож. Он знал, что означает этот звук — девушка пыталась встать и упала. Он поспешил вернуться назад.
Она стояла на коленях у стены. Рот приоткрыт, из него стекает струйка крови. Марат подумал, что начинается игра в кошки-мышки. Пусть попробует. Сил у нее все равно нет. Он следил за ней в половину своего внимания, боялся, что она может найти у себя дома какое-нибудь оружие: нож или хотя бы палку. Он не хотел проблем. Другую часть своего внимания он отдал комнате. Она немного заворожила Марата. Он спутал ее аскетический уют с нищенской пустотой жилища его матери. Здесь не было мебели — только узорчатые циновки всех видов и мастей. На стенах висели циновки с карманами для вещей. Пол был мягким, на нем возвышениями выделялись циновки для сна.
— Как ты стала шлюхой? — поинтересовался Марат. Он сбросил туфли, встал босыми ногами на пол, пошевелил пальцами.
Девушка стояла у стены и смотрела на него. Она до сих пор не могла разогнуться. Ее ноги дрожали. Одной рукой она держалась за мягкий карман стенной циновки, другой — за живот. Марат подумал, что еще пара ударов, и он увидит, как по ее ногам бегут желтые струйки мочи. Он сделал несколько шагов по комнате. Циновки приятно пружинили под ногами.
— Я задал тебе вопрос, — напомнил Марат.
— Что? — переспросила она.
— Я спросил, как ты начала раздвигать ноги за деньги, — пояснил Марат.
— Это ты убиваешь девушек, — полувопросительно сказала она.
— Об этом говорят? — заинтересовался Марат.
— Зачем ты убиваешь? — спросила она.
— Они должны мне платить, — ответил Марат.
— Почему?
Марат видел, что она поглядывает на приоткрытую дверь в нескольких метрах от себя. Лезвие, как язычок любопытной змеи, несколько раз качнулось у него в руке.
— Потому что я убил Атреско, — объяснил Марат.
— Ты… — она бросилась к двери. Слишком медленно и неуклюже. Марат налетел на нее сзади. Она ударилась о дверь, и та захлопнулась.
— Что там? — спросил он.
— Ничего!
Он свободной рукой схватил ее за лицо и, давя пальцами на глаза, заставил лечь затылком к себе на плечо. Они уже стояли так во дворе, только тогда у нее во рту был нож, и она не могла говорить.
— Ты скажешь, — возразил Марат. — Ты будешь делать все, что я захочу.
Он провел ножом по ее груди. Она забилась, попыталась вывернуть нож из его руки, порезала пальцы.
— Ну? — спросил Марат.
Она заговорила быстро и сбивчиво.
— Я буду платить, там кухня, не убивай меня, Атреско не портил нас, я буду платить…
Марат понял, зачем она туда побежала — думала достать нож. Он засмеялся и швырнул ее обратно в угол комнаты.
— На колени, — приказал он.
— Что ты хочешь? — спросила она. — Чтобы я отсосала у тебя?
— Просто встань на колени, — сказал Марат.
Ее взгляд заметался. Она судорожно пыталась решить, будет ли ей хуже, если она так сделает. Мышка в лапах у кошки. Его член резко встал, первый раз с тех пор, как они были во дворе. Девушка увидела, как напрягается ткань его брюк, и послушно опустилась вниз.
Она ошиблась. Его намерение было другим. Марат изо всех сил ударил ее ногой в живот. Ей нечем было защититься. Проститутка согнулась, кашляя. Он обогнул ее, зашел сбоку, ударил снова — теперь под сердце, туда, где бил во дворе.
Она скорчилась на полу. Марат умел драться голыми ногами. Он научился этому до того, как надел свои первые ботики.
— Это урок, — объяснил он. — Никогда не пытайся убежать.
— Пошел ты, — прошептала она. Ее проклятие захлебнулось, плечи напряглись, и ее вырвало. В желтой жиже плавали большие красные разводы. Она заплакала. Марат немного отошел и теперь смотрел на нее, забавляясь.
— Почему я? — спросила она. — Мария и Маргарита, почему я?
— Ты молишься?
— Атреско нас не калечил, — повторила она.
— Я не Атреско, — сказал Марат.
Она сплюнула на циновки еще один кровавый сгусток.
— Ты ничего так не получишь, — ответила она.
