За сорок лет работы судмедэкспертом Лев Вольфович Брайнин не только научился с философским спокойствием относиться к разного рода кровавым ужасам, сопровождавшим "деятельность" уголовного подполья, но и мог, при случае, и бутербродом в морге закусить, и термос с чаем таскал с собой постоянно, равно как и неизменный "выездной" чемодан, смахивающий на саквояж дореволюционной акушерки, правда, с весьма современным содержимым. Брайнин старался поспевать за прогрессом в своей сфере, и инструменты и реактивы добывал, пускаясь на различные хитрости, организуя своего рода мини-бартер. В сочетании с опытом и умением, результат получался превосходный.
С Абуталибовым Брайнин по работе не сталкивался, но отзывы о толковом и умелом хирурге, появившемся в Баланцево, достигли и его ушей. Лев Вольфович спокойно относился к шумным триумфам младшего коллеги, поскольку своим идеалом считал жизнь спокойную и неспешную. Скромной зарплаты хватало на необходимое, а суетиться в поисках подработки старый эксперт считал ниже своего достоинства, справедливо полагая, что уж он-то на своем веку поработал достаточно.
Предложение Абуталибова самому провести вскрытие Брайнин с удовольствием бы принял, но привычка беспрекословно выполнять приказы взяла верх над усталостью и сочувствием к горю безутешного отца. Разговор происходил в столовой райотдела.
- Не могу, голубчик, и не просите, - Лев Вольфович дожевал черствоватую котлетку. - Вы же врач, не мне вам объяснять. - На него смотрели темные, словно раскаленные глубоким чувством, умоляющие глаза. Не мучайте старика. Эх, чертовщина, попить нечего... Пойти кипяточку взять. - Старый эксперт, покряхтывая, стал подниматься, однако Налик Назарович его опередил. Перехватив испытанный термос Льва Вольфовича, мигом смотался на кухню и вернулся, неся потяжелевшую посудину и стакан на редкость прилично для здешних мест заваренного чаю.
- Прошу вас, Лев Вольфович.
- Премного благодарен. Великая вещь - это ваше восточное почитание старших! Тем не менее помочь я вам не смогу, не обессудьте. Долг есть долг. Мне пора. Жаль, не успею чайку попить, время поджимает. Прощайте.
С этими словами Брайнин, прихватив термос, удалился.
Абуталибов через некоторое время последовал за ним - ждать результата за дверями секционного зала, а Лев Вольфович приступил к работе, поначалу что-то сердито бурча под нос, но постепенно все больше и больше увлекаясь, потому что ему открылись поразительные вещи.
То, что убийство в райотделе, пусть и не на виду, а под лестницей, маловероятно, не требовало доказательств. Суицидальный акт подтверждался по всем статьям. При ярком свете бестеневой лампы (здесь электроэнергию не экономили), со стереолупой Брайнин обнаружил малозаметные поверхностные раны-насечки у краев основной раны, что было типичным признаком ранения, нанесенного собственной рукой. Девушка поначалу как бы примерялась, прежде чем совершить непоправимое. При убийстве такие насечки возникнуть практически не могли, и эту возможность Лев Вольфович отмел безоговорочно. Вертикальные потеки крови на теле, платье и белых кроссовках "Nike", множество брызг, оставшихся на нижнем скате лестницы (из крупных фонтанирующих артерий), - все это убедительно свидетельствовало о том, что в момент нанесения раны девушка стояла.
Все было классически ясно. И однако старого эксперта подстерегала совершенная неожиданность, причем из области, с которой он, будучи человеком старой закалки, никогда прежде не сталкивался, именуя ее модными выкрутасами. То, что любопытно как теория, в жизни может вызвать лишь недоуменную жалость. Лев Вольфович промокнул чистой салфеткой взмокший лоб и отступил на шаг от тускло мерцающего окислившимся цинком стола. Здесь было чему поразиться!
Несмотря на свою молодость, а может, и именно поэтому, заместитель прокурора Бережной не любил, когда его удостаивало визитом начальство. Всякое, не обязательно непосредственное. Начальник райотдела заглянул в его кабинет как бы на минуту, от него так и веяло дружелюбием, однако смуту в душу Андрея Михайловича он внес изрядную. Хотя на первый взгляд казалось, что ничего особенно нового он не сообщил. Вещи общеизвестные. Уже собравшись уходить, заметил:
