- И собаки нет, - добавил Костя. - У Митрия тоже две было.
- Две коровы?
- Не, собаки… Муська да Кусачка.
После всех происшествий этого дня Костя размяк, острые блестящие песчинки закололи глаза. Он протер их кулаком, зевнул, ощупал поясок брюк, убедился, что «свин-голова» и тамга - его богатство и гордость - не потерялись, разделся и лег. Он лег на жесткий тюфячок, укрылся шершавым одеяльцем, и это ложе показалось ему таким теплым, таким-мягким… Тотчас же сон прильнул к нему и погасил все думы. Костя заснул…
«ТАНК ПРИШЕЛ!»
…И, как ему показалось, сразу проснулся, разбуженный хриплым криком. С сильно бьющимся сердцем Костя сел на топчане. Было совсем темно, но он разглядел, что на другом топчане тоже кто-то сидит.
- Танк… Танк пришел! - захлебываясь, быстро проговорил Сева.
- Привиделось тебе, приснилось, - откликнулся напуганный Костя.
Топчан заскрипел. Освобождаясь от кошмара, Сева прерывисто вздохнул, что-то пробормотал, улегся, но чувствовалось, что он прислушивается к тишине.
- Видел я танки, - сказал Костя, чтобы нарушить тревожное молчание. - В старательском клубе на картине парад показывали. Много танков!
- То не такие… То наши, со звездой.
- А какие еще?
- С крестом… фашистский. - И Сева объяснил: - Фашисты в Каменку на танках прорвались. - Помолчав, он продолжал нерешительно, точно проверяя себя: - Танк с улицы в наш дом пришел. Все как повалится, мама как закричит… Потом смотрю - белый крест, а в середине черный… Танк через наш дом прошел…
- Зачем же? - шепотом спросил пораженный Костя.
- Чтобы через наш двор на другую дорогу выйти… Фашисты хуже зверей. Они хотят, чтобы Советской власти не было, чтобы мы рабами были. Они хотят нашу землю забрать. - Он долго молчал, а потом спросил: - Ты золото добывать умеешь? Правда? Не врешь?
- Мылся, - солидно подтвердил Костя. - Старался, конечно. Чего мне врать…
- А как это - моются, стараются? Ты мне расскажешь, да? Мне нужно… Мы на одной станции долго стояли - полдня. Там за вокзалом дом, и на стене большой плакат: «Старатели, дадим государству больше драгоценного металла! Больше золота - больше танков, пушек, самолетов для разгрома ненавистного врага!» Понимаешь? Фашисты у всех покоренных народов танки забрали. У них стало больше танков, чем у нас. Надо добыть на Урале много золота, купить тысячу танков и еще всякое оружие. Понимаешь? Сразу все на фашистов пустить, всех до одного передавить… Гады проклятые!…
Он говорил с увлечением и горячо.
- Ну ладно! Спи, - закончил он. - Завтра поговорим о деле…
Свернувшись клубочком, Костя, прежде чем заснуть, подумал, как хорошо было бы раздавить всех фашистов танками, чтобы ни одного не осталось на советской земле. Затем он принялся думать о Митрии. Лишь один по-настоящему родной человек был у Кости - веселый, добрый Митрий, а отца и матери Костя совсем не помнил: они давно умерли. Где Митрий? Далеко на фронте. Костя остался один… Спасибо заводу - его накормили, в бане дали пару чистого белья, устроили на квартире. Что он будет делать на заводе? Ему пока только и приходилось мыться-стараться на золоте, да молотком на строительстве бараков стучать, да еще немного белковать - белку бить. Но это уж совершенно лишнее в городе. А что, если ему завтра скажут: «Не годишься ты на завод, да и лет тебе мало. Ступай куда знаешь»? Поможет ли ему Миша Полянчук? Он хороший человек, этот Миша, и как жаль, что их разлучили!
Долго не мог уснуть и Сева, долго не возвращался сон, вспугнутый танком. Вдруг пригрезился белый домик под черепичной крышей, в густом саду. На крылечке стояла мама и ласково звала: «Севушка, пора обедать!» Слезы обильно потекли по его лицу. Он знал, что придет фашистский танк с белым крестом, и все повалится, и он, выбравшись из дома, побежит куда глаза глядят. Будет бежать долго-долго, пока не встретит красноармейцев. И уедет он на Урал и не вернется в белую, зеленую, солнечную Каменку…
