Их разместили в тесной комнате, похожей на кроличью нору. Там совсем не было мебели, а пол был завален грудами ветхого тряпья…
– Я убью их всех, когда они сойдутся вместе! – Чет Весельчак стиснул рукоять короткого меча. – Сначала тех двоих, а потом и Меченого. На этот раз все будет по-моему!
– Тихо! – Один из разбойников обернулся, вытянул шею, прислушиваясь к чему-то. – Кажется, сюда кто-то идет…
Через мгновение услышали все – сухое шарканье шагов, негромкое постукивание, приглушенные голоса.
Чет Весельчак мотнул головой, приказывая товарищам укрыться. Сам присел за выпирающим из земли камнем, закрыл лицо капюшоном, оставив одни глаза, кисти рук спрятал в просторных рукавах. Скорчился, сжался – словно превратился еще в один валун.
Шум приближался.
Скользнули по стенам тени.
Мелькнул желтый огонек, тусклый и трепещущий.
Два человека шли по подземелью. Один – длинноволосый монах со светильником в руке. А второй…
Чет стиснул рукоять меча, не веря такому везению. Всмотрелся пристальней в осунувшееся лицо хромого человека с посохом в руке.
Несомненно! Тот самый пастух! Меченый!
Сам пришел!..
– Брат! – Чет поднялся из-за камня, с трудом сдерживая усмешку. Непослушные губы вздрагивали, кривились, обнажая зубы. – Брат, мне нужна помощь…
– Что? – Длинноволосый монах остановился, немного испуганный неожиданным появлением темной фигуры. Встал и пастух. – Помощь? Кто ты? Что тут делаешь?
– Я потерял одну вещь, а здесь так темно. Посвети мне, брат.
Монах поднял светильник над головой. Тени спрыгнули с потолка.
– Где потерял? Здесь? – Он шагнул ближе. – За камнем?
– Да, – Чет, повернувшись боком к монаху, медленно вытягивал меч из ножен. – Где-то рядом… Вон, смотри… Блестит, вроде бы…
– Не вижу… – Длинноволосый монах подался вперед, и Чет, выхватив меч, качнулся ему навстречу. Сочно чавкнул клинок, входя в плоть. Монах охнул и задохнулся, глаза его округлились, широко открылся рот. Пошатнулся светильник, но Чет свободной рукой тут же подхватил его.
– Спасибо, брат, – шепнул разбойник на ухо смертельно раненому монаху, и выдернул клинок, позволив упасть телу. Повернулся к застывшему, ничего не понимающему пастуху, поставил светильник на камень. Сказал, чувствуя, как клокочет в горле радость, как рвется наружу недобрый смех:
– Привет, Меченый! Вот мы и встретились!
Шалрой дернулся, но Чет мгновенно подскочил к нему, зажал ему рот ладонью, успев поймать крик.
– Тихо! – прошипел бандит. – Не шуми, если хочешь жить!
Холодное острие меча ткнулось пастуху под лопатку, пропоров одежду, впившись в кожу.
– Туда направлялись? – мотнул головой в сторону алтаря Чет. – Нам по пути.
Еще три фигуры возникли из мрака, обступили Шалроя. Блеснул металл оружия. Прошелестели осторожные голоса:
– Его ты искал?
– Ему отстрелил ухо?
– Он – Меченый?..
Пастух задыхался. Он не дергался, разом обессилев от страха, не сопротивлялся. У него кружилась голова, в ушах звенело, под лопаткой пульсировала горячая боль, и всё происходящее почему-то казалось нереальным.
– Иди! – толкнули его, едва не сбив с ног. – Вперед!..
Атэист прятался в глубокой нише, заполненной мраком. Когда началась молитва, он незамеченным пробрался сюда и замер, таясь от глаз своих бывших братьев.
Выжидая…
Он видел Артефакт. Видел спины сидящих монахов. Видел Суайоха, опустившегося на колени перед лицом своего бога.
И ничего не мог сделать.
Он пришел сюда, чтобы, воспользовавшись затишьем молитвы, похитить Исполнитель Желаний, увести его прямо у монахов из-под носа, у бога из-под ног. Он уже был готов покинуть свое убежище, когда вдруг в тишине раздался рев – «Мы пришли за Шалроем!» – и очнувшиеся монахи вскинули головы.
Момент был упущен!
Если бы он знал раньше, что Артефакт вот так вот просто покоится на алтаре в храме Локайоха! Тогда он не стал бы преследовать Малыша и Буйвола, он пришел бы сюда, и выкрал бы Артефакт… Но что толку жалеть об упущенных возможностях? Необходимо сейчас сделать что-то!..
Атэист ждал.
…Можно было попытаться украсть Артефакт вчера. Или позавчера. Его можно было украсть сразу, как только он вошел в храм.
Но Атэист не был уверен, что ему удастся уйти с добычей.
