Мясник послушно взял в ободранные пальцы еще одну стрелу, прицелился. Точно в плечо. Чтобы не убить. Только ранить. Ранить, чтобы это все наконец-то кончилось…
– Чего ждешь!
Стрела сорвалась, со свистом прошив воздух. И на этот раз увидели все: Малыш как-то странно дернул плечом, слегка изогнулся, коротко отмахнул рукой, не сходя с места… Стрела вонзилась в забор рядом с первой.
– В живот стреляй! В живот, дурень!
Мясник не слышал криков. Он полностью отключился от реальности. Сейчас ему действительно казалось, что перед ним не человек, а просто мишень. Безжизненный манекен, предназначенный для того, чтобы оттачивать технику стрельбы из лука. И он взял третью стрелу, последнюю. Прицелился точно в грудь. В грудь соломенного чучела. Медленно-медленно натянул тетиву, не сводя глаз с цели, видя одновременно наконечник и мишень, совмещая их… Когда-то он неплохо стрелял. Оленей. Охотился. Браконьерил. Бил. Бегущих. Не то что стоящих неподвижно… И дальше они были. Значительно дальше. Не в пятнадцати шагах. Нет…
Выгнутая дуга лука распрямилась. Тетива швырнула в воздух стрелу и несколько капель крови с ободранных пальцев.
Малыш молниеносно отступил правой ногой в сторону, качнулся корпусом вправо, немного скрутился, прогнулся…
Стальной наконечник с глухим стуком впился в толстые доски забора…
Толпа некоторое время потрясено молчала. Затем кто-то хрипло прокричал:
– Обман! Надувательство! Они сговорились! Ну-ка, дай мне! Я попробую! Из своего лука! – Оттолкнув мясника, на его место встал человек, фигурой и движениями похожий на медведя. Потянулся за луком, что висел за плечами, уже щурясь, прикидывая расстояние, направление ветра, всматриваясь в мишень. Но тут, раздвинув толпу, к нему вышел плечистый крепыш с бычьей шеей, загородил собой полмира, властно махнул рукой:
– Убирайся. На сегодня все.
– А ты кто такой?
Проигнорировав вопрос, крепыш повернулся спиной к неудавшемуся стрелку.
– Ты закончил, Малыш? Я пришел за тобой.
– Осталась самая малость – забрать десять монет.
– Давай быстрей и пойдем.
– Ты что-то нашел, Буйвол?
– Меня нашли. Пять тысяч серебром.
Малыш присвистнул:
– Я мигом… Эй, Круглый! Как там наш спор?
Мясник закивал, полез в карман. Он еще не совсем пришел в себя, и его руки дрожали, когда он отсчитывал монеты в ладонь Малышу.
Человек, похожий на медведя, крикнул, отступая назад:
– Нас надули! – но толпа уже расходилась, и он, бросив опасливый взгляд на Буйвола, тоже поспешил скрыться.
– Опасные игры, – покачал головой Буйвол, когда они с Малышом остались наедине.
– Ерунда. Никакой опасности. Я же вижу их глаза и руки, вижу, куда они целят, и чувствую момент, когда они пускают стрелу. У них всё написано на лицах. А кроме того, я обычно немного ослабляю тетиву.
– А! – неодобрительно и едко хмыкнул Буйвол. – Тогда понятно. Тогда, конечно, никакой опасности.
– Да ладно тебе! – отмахнулся Малыш. – Как будто в первый раз… Питаться нам на что-то же надо.
– Мертвым еда не нужна.
– А я еще живой.
– Я не ругаться с тобой пришел, – Буйвол сердито потер переносицу согнутым указательным пальцем. – Есть работа.
– Это я уже понял. Какая?
– Похоже, мы нашли Чета Весельчака.
– Пять тысяч?
– Да. Уже пять тысяч.
– Кому он потребовался на этот раз?
– Все тем же.
– Монахам?
– Им самым. Служителям Локайоха.
– И где он сейчас?
– В Мертвой Котловине.
Малыш присвистнул.
– Жаркое место.
– Зато недалеко.
– А Чет не дурак. Знает, где можно спрятаться. Кстати, откуда ты узнал, что он там?
– Пойдем, я вас познакомлю…
Вдвоем они вернулись к воротам. Возле столба, закрыв лицо шляпой, вытянув ноги, дремал Шалрой.
– Это он? – хмыкнул Малыш, разглядывая спящего босяка.
– Да. Чет угнал у него стадо. И пометил, отстрелив ухо.
– Ухо? – Малыш заинтересовался, присел, заглянул Шалрою под шляпу. – Со скольких шагов?
– Не знаю.
– Как его зовут?
– Не знаю.
– Тогда буди его. Будем знакомиться…
Шалрой спал крепко и на легкие толчки не реагировал. В конце-концов Буйволу надоела эта затянувшаяся возня, и он схватил пастуха за плечи, приподнял рывком, рявкнул в умиротворенное грязное лицо:
– Подъем!
Шалрой с трудом разлепил веки. В глазах его была пустота.
