- Будьте здоровы, - сказал Робинсон.
- И вы будьте.
Робинсон выпил, затем посмотрел Джири прямо в глаза.
- Надеюсь, вы не сочтете меня назойливым. Все нормально?
- Не понимаю.
- Я хочу спросить, - пояснил Робинсон, взвешивая каждое слово, - у вас все нормально?
Джири задумался.
- Разве я неважно выгляжу?
- Сознаюсь, я не сел на поезд, поскольку тревожусь за вас.
- Весьма тронут, Филип. Спасибо.
- Послушайте, - Робинсон расправил плечи, - боюсь, мы рискуем запутаться в недомолвках.
- Слишком сильно сказано, - улыбнулся Джири.
- Не сочтите за труд сообщить мне, - решительно продолжал Робинсон, сколько времени вы провели на вокзале?
- Девять дней.
Наступила пауза. Наконец Робинсон выдавил из себя:
- Девять _дней_?
К своему стыду, он почувствовал явное облегчение, прямо от сердца отлегло. Да, Джири _действительно_ сошел с ума! И Дженифер непременно простит ему, что он не успел к ужину.
- Но почему? Почему? - с горячностью спросил он, спеша погасить эту отвратительную вспышку радости.
- Меня это устраивает.
- Но... - Робинсон в недоумении развел руками. - Вы же не станете утверждать, что провели на вокзале все _девять суток_?
- Нет, - ответил Джири. - Я ночую в гостинице. Спать ложусь в одиннадцать. По утрам не тороплюсь: сюда прихожу обычно полдесятого.
- В какой гостинице?
- В привокзальной.
- Стоп. Дайте разобраться, - сказал Робинсон. - Вы ночуете в привокзальной гостинице и целыми днями гуляете по платформам?
- Иногда гуляю, иногда сижу. А ем в кафе, их тут хватает. И вам теперь могу посоветовать, куда лучше пойти.
- Нельзя ли узнать, зачем вы это делаете?
- Я мог бы объяснить, - ответил Джири, - но при всем моем почтении к вам, Филип, не вижу причины, почему я обязан делать это.
- Тогда ответьте мне только на один вопрос. Вы что-то изучаете здесь, обследуете? Чего ради вы здесь торчите?
- Вы хотите сказать, послал ли меня сюда кто-нибудь. Нет, никто. Я на вокзале по своей доброй воле.
- Вы собираете какую-нибудь информацию?
- Не в том смысле, какой вы подразумеваете.
- Что ж, - сказал, вставая, Робинсон. - Если вам хочется находиться здесь - дело ваше. Но, полагаю, вы догадываетесь, как это выглядит со стороны.
- А как?
- Так, словно у вас расстроены нервы и вы не в состоянии поступать разумно, - резко ответил Робинсон.
- Поступать разумно, - повторил Джири. - Вы, надеюсь, вкладываете в это понятие конкретный смысл. Или же хотите сказать - поступать, как все?
- Не запутывайте нашу беседу еще больше, Артур. Вы отлично понимаете, что я имею в виду.
- Если бы на всех больших вокзалах постоянно жили сотни людей, вы бы привыкли к этому и не считали это неразумным, - заметил Джири. - Вы ведь на каждом шагу сталкиваетесь с куда более странными явлениями и принимаете их.
Робинсон порывисто поднялся. Вечер испорчен, дома теперь мира не восстановишь несколько недель, если не месяцев, а этот Джири, человек, которому он от души желал добра, отказывается от помощи. Он смотрел на серую твидовую кепку Джири - спокойствие, которым от нее веяло, приводило его в бешенство.
- Что ж, Артур. Я опоздал на поезд, потому что встревожился за вас, но, судя по всему, вы считаете, что я понапрасну теряю время.
- Я тронут вашим вниманием. И мне было приятно побеседовать с вами. Жаль, что вы опоздали на поезд.
- Знаете, что меня больше всего пугает в вас? - Робинсон наклонился к Джири. - Ваше _спокойствие_.
Джири взял свой стакан и отхлебнул немного.
- А почему бы мне не быть спокойным? Вы спросили меня, сколько времени я уже на вокзале, и я подумал: лучше сказать правду, чем играть в прятки. Я ведь знаю, вы чуткий, доброжелательный человек. Вы не будете стараться упечь меня в психушку только из-за того, что я поступаю не так, как обычно поступают другие.
- Раз уж речь зашла о психушке, - гнев Робинсона еще не остыл, - могу сказать, что я думаю по этому поводу. Если вы останетесь на вокзале, вы сойдете с ума. Бесконечные толпы людей, отсутствие удобств и крыши над головой - все это доконает вас. Бога ради, смейтесь надо мной, но через три месяца вы свихнетесь.
