Возвращение домой —
Вот видны крыши и деревья;
Возвращение к верным сердцам,
Верным, как солнце и ветер.
В одно ясное утро через несколько недель после того, как заболел мистер Данфорт, вся троица сидела в своём любимом уголке сада.
У Сары были каникулы, и ей не нужно было делать уроки. Её единственной обязанностью было чтение газет старому джентльмену, который особенно любил её юный, весёлый голос.
Миссис Данфорт занималась вязанием, а Сара сидела у их ног на низенькой скамеечке, как любимая юная родственница. Пожилая пара совсем забыла, что она была связана с ними только узами любви и, на самом деле, в душе воспринимали её как часть своей семьи.
Внезапно внимание миссис Данфорт привлёк какой-то шум; она поднялась и ушла в дом так тихо, что другие едва заметили её уход.
Вскоре она снова вышла, шагая быстрее, чем обычно. Её била такая дрожь, что Сара посмотрела на неё с удивлением.
— Уильям! — сказала она мужу. — Уильям!
Он пробудился от лёгкой дремоты и поднял голову.
— Ты что-то сказала? — спросил он.
— У меня для тебя хорошие новости. Не волнуйся, всё хорошо.
Он с трудом встал с кресла, дрожащими руками опираясь на палку.
— Мой мальчик вернулся! — воскликнул он, и его голос был более громок и ясен, чем все предыдущие недели. — Уильям, мой мальчик!
На этот призыв из дома выбежал молодой человек. Старый джентльмен обнял его и крепко прижал к груди.
— Мой мальчик! — только и мог сказать он. — Мой Уильям!
Когда все немного успокоились, миссис Данфорт позвала Сару, которая стояла неподалёку.
— Я хочу, чтобы ты познакомился с этой юной леди, Уильям, и поблагодарил её, — сказала она. — Твой дедушка и я многим ей обязаны.
Она кратко рассказала о падении старого джентльмена и о Сарином присутствии духа, но алые щёки девушки заставил её остановиться.
— Никакими словами нельзя отплатить за такую доброту, — сказал молодой человек, пожимая ей руку и жеманно кланяясь, как было принято в те времена.
— Это я многим обязана вашим бабушке и дедушке, — ответила Сара, немного дрожа и пытаясь избавиться от робости, которую она чувствовала под взглядом его тёмных глаз. — Я была в плену, как всякая школьница, а они были так добры, что открыли дверь и выпустили меня.
— Значит, вы ученица мадам Моно, этой неугомонной старушки? — со смехом сказал юный Данфорт. — Легко представляю, какое было для вас облегчение попасть туда, где вы не обязаны жить и думать по правилам.
— Ну, хватит, хватит! — сказала старая леди. — Уильям уже поощряет непослушание. Ты будешь плохим советчиком для Сары.
И она, и её муж были крайне довольны тем искренним, сердечным разговором, который завязался у юной пары; через час Сара чувствовала себя так же свободно, как при сборе цветов в родных лесах.
Данфорт долго и красочно рассказывал им о своих приключениях, о странах, которые посетил, о знаменитых местах, которые видел, и ни один человек на свете не имел более внимательных слушателей.
Это был чудесный день для Сары, и поскольку Уильям в заграничных странствиях не потерял свойственного молодости восторга, для него этот день тоже был полон наслаждения.
В красоте Сары было нечто невинное, в её поведении было нечто непринуждённо изящное. Это отличало её от фальшивых светских женщин, с которыми он в последнее время общался, и в глазах молодого человека придавало ей дополнительного очарования.
Много раз во время разговора миссис Данфорт тревожно оглядывалась на мужа, но её утешала его улыбка. Её бледное лицо сияло от внутреннего света, от какого-то приятного видения, которое озарило зиму её души почти таким же прекрасным светом, какой переполнял её в весеннюю пору жизни, когда она мечтала о будущем, а старый, дряхлый мужчина, что стоит рядом, был крепким юношей, благородным и храбрым, как этот мальчик, в котором, казалось, снова ожило их прошлое.
