– Конкретнее, Майкл. Пожалуйста.
Он наклонился вперед, уперев локти в колени, его взгляд уперся на мои ноги. Кашлянув, он поднял голову и произнес:
– Дело в том, доктор Молокова, что я сторонник «Знаков безопасности».
Я смотрела на него.
– Это австралийская модель защиты детей.
– Я знаю, что такое «Знаки безопасности», – промолвила я.
Действительно знала, потому что интересовалась этим. «Знаки безопасности» – система защиты детей, основанная на активном привлечении семьи для ее создания с тем, чтобы и необходимое лечение дети получали в рамках семьи. Большинство ее сторонников категорически не приемлют методы лечения, которые лежат в основе моей работы.
– Послушайте, я хочу, чтобы вы пообещали не разбивать эту семью. Поверьте мне, они нужны друг другу, и я против, чтобы какой-нибудь бюрократ, действуя по инструкции, отправил этого мальчика…
– Моя единственная задача – выяснить, какое лечение необходимо мальчику, – я говорила четко и медленно, надеясь, что его это успокоит.
Майкл нервно, даже с мольбой, смотрел на меня. Этот мальчик многое для него значил. Не только профессионально: я видела, что Майкл принимал его судьбу близко к сердцу. Подметила в нем налет комплекса героя: усталый вид свидетельствовал о постигших его разочарованиях. После долгой паузы он улыбнулся, прежде чем налить себе кружку моего крапивного чая. Выпил, хотя его и передернуло от отвращения.
Я поднялась, заметив, что до нашей встречи с Алексом остается двадцать минут. Майкл закрыл папку и аккуратно сунул ее в брифкейс.
– Вы выглядите уставшей. – Он улыбнулся, давая понять: его слова выражают сочувствие, а не порицание. – Давайте я сяду за руль?
Глава 4
«Откуда у вас этот шрам?»
Аня
В детское отделение клиники мы поехали на «Вольво» Майкла, и в салоне почему-то сильно пахло удобрениями.
Я полагала очень важным, чтобы Алекс при первом контакте со мной не испытывал никаких неудобств, почувствовал, что его ни в чем не ограничивают. До отъезда из Макнайс-Хауса попросила Майкла позвонить Алексу, спросить, где он хочет со мной встретиться, и подтвердить, что он находит время удобным и мое прибытие не доставит беспокойства. Алекса не интересовали ни место, ни время нашей встречи. Он лишь хотел знать, как чувствует себя его мать и сможет ли он повидаться с ней. В результате ему пообещали, что он увидится с ней, как только ее состояние стабилизируется.
Майкл вошел в комнату первым, предварительно постучав в дверь. Комнаты для бесед с детьми в педиатрических отделениях одинаковые: один угол завален игрушками, среди которых обязательно кукольный домик. В данном случае все ограничилось только кукольным домиком. Обстановка состояла из белой доски для рисования, установленной на возвышении, обшарпанного синего дивана и стола с двумя стульями. Через плечо Майкла я разглядела Алекса. Тот сидел за столом, балансируя на задних ножках стула.
– Привет, Алекс! – дружелюбно произнес Майкл.
Увидев его, мальчик вернул стул на четыре ножки и воскликнул:
– Извините!
Майкл помахал рукой, показывая, что ничего ужасного тот не совершил. Потом протянул обе руки ко мне, словно представляя приз на телевизионной викторине.
– Я хочу представить тебя доктору Молоковой, – обратился он к Алексу, который вежливо улыбнулся и кивнул в мою сторону.
– Зови меня Аня, – предложила я. – Приятно с тобой познакомиться.
– Ан-ья, – растянул он мое имя и улыбнулся.
Я оглядела его. Темно-каштановые волосы, слишком длинные и давно не мытые, как у беспризорного; кожа бледная, североирландская; синие, оттенка джинсы, глаза широко посажены; нос картошкой усыпан большими веснушками. Еще более удивлял выбор одежды: мужская рубашка с коричневыми полосами на пару размеров больше, с неправильно застегнутыми пуговицами, коричневые твидовые брюки с широкими манжетами, мужской клетчатый галстук и черные школьные туфли, начищенные до блеска. Странно, что нет трости и трубки. Не вызывало сомнений, что Алекс давно предоставлен самому себе и пытается выглядеть старше своих лет. Чтобы поддержать мать, догадалась я. Мне не терпелось выяснить, то ли это проявление другой личности, то ли всего лишь эксцентричность. Комнату заполнял запах лука.
