Зазвонил телефон. Хестер.
— Поговорил с Авой О’Брайан? — спросила она.
— Да.
— Видишь, я не лезу с вопросами, откуда ты ее знаешь. Разве я не молодец?
— Вы само благоразумие.
— Так что она сказала?
Уайлд ввел ее в курс дела. Когда он договорил, Хестер заметила:
— Эти ее слова о спокойствии Наоми. Тревожный знак.
— Знаю, — согласился Уайлд.
Решив свести счеты с жизнью, люди зачастую лучатся умиротворением. Решение принято. Как ни странно, гора свалилась с плеч.
— Что ж, у меня есть новости, — сказала Хестер. — Хорошими их не назовешь. — Уайлд ждал. — Мне перезвонила ее мать. Она понятия не имеет, где Наоми.
— Значит, отец соврал, — сказал Уайлд.
— Может быть.
В любом случае Уайлду не помешает нанести визит папаше.
Кто-то выкрикнул имя Хестер. В трубке раздался фоновый шум.
— Все в порядке? — спросил Уайлд.
— Мне скоро в эфир, — ответила Хестер. — Уайлд?
— Да?
— Нужно кое-что сделать, и побыстрее.
— Не уверен, что будет толк.
— Нутром чуешь?
— Какая разница, что я чую, — сказал Уайлд. — Я смотрю на факты.
— Чушь собачья. — После паузы Хестер добавила: — Разве фактам есть дело до этой девочки? Разве факты за нее переживают?
— Не переживают, — согласился он. — Ни за девочку, ни за Мэтью.
Фоновый шум усилился.
— Мне пора, Уайлд. До скорой связи.
Она завершила звонок.
Хестер сидела за новостным столом, на стуле с кожаной спинкой. Стул был для нее высоковат. Ноги едва доставали до пола. Телесуфлер был настроен и готов к запуску. Штатный стилист по имени Лори колдовал над ее прической, вносил завершающие штрихи кончиками пальцев. Гример по имени Брайан подправлял ее макияж косметическим карандашом. Красные часы вели обратный отсчет — совсем как таймер бомбы в телефильме. Эфир начнется меньше чем через две минуты.
Сегодняшний партнер Хестер по передаче играл с телефоном. Хестер на секунду закрыла глаза. Почувствовала, как щек касается кисточка гримера, как пальцы стилиста бережно поправляют волосы. Странно, но вся эта суета ее успокаивала.
Завибрировал телефон. Вздохнув, Хестер открыла глаза и отмахнулась от Лори с Брайаном. Обычно она не отвечала на звонки перед самым эфиром, но сейчас, судя по имени на экране, ей звонил внук.
— Мэтью?
— Ну что, нашла ее?
В приглушенном голосе слышалось отчаяние.
— Почему ты шепчешь? Ты где?
— У Краха дома. Ты поговорила с мамой Наоми?
— Да.
— Что она сказала?
— Она не знает, где Наоми.
Мэтью издал звук, похожий на стон.
— Мэтью, о чем ты молчишь?
— Неважно.
— Важно.
— Забудь, что я звонил, — угрюмо сказал внук. — Ладно?
— Нет, не ладно.
— Десять секунд до эфира! — завопил один из продюсеров.
Второй ведущий сунул телефон в карман и сел ровнее. Повернулся к Хестер, увидел, что она прижимает телефон к уху, и сказал:
— Э-э-э, Хестер? Вступительное слово за вами.
Продюсер поднял пятерню: до эфира пять секунд. Поджал большой палец: четыре.
— Я перезвоню, — сказала Хестер.
Когда продюсер загнул указательный палец, она положила телефон на стол.
Может показаться, что три секунды — это очень мало, но на телевидении все иначе. У Хестер осталось время, чтобы взглянуть на Эллисон Грант, продюсершу ее передачи, и кивнуть. У Эллисон осталось время, чтобы поморщиться и кивнуть в ответ — показать, что она идет на поводу у Хестер, но делает это без особого желания.
Хестер была к этому готова. Бывает время собирать сведения, а бывает время бросить клич.
Сейчас пришло время бросить клич.
Закончив обратный отсчет, продюсер указал на Хестер.
— Добрый вечер, — сказала она, — и добро пожаловать на передачу «Краймштейн и криминал». Сегодняшний выпуск посвящен — кому же еще? — новому кандидату в президенты Расти Эггерсу и спорам вокруг его предвыборной кампании.
Эта фраза была на телесуфлере. Следующей фразы на телесуфлере не было.
Хестер сделала глубокий вдох. Назвался груздем, полезай…
— Но сперва — горячие новости, — сказала она.
Второй ведущий повернулся к ней и нахмурился.
Дело в том, что Мэтью был напуган. Вот почему у Хестер не осталось выбора. Мэтью был напуган, попросил ее о помощи. И теперь она сделает все, что в ее силах.
По всей стране на экранах телевизоров появилась фотография Наоми Пайн. Единственная фотография, которую смогла найти Эллисон Грант, да и эту раздобыть было непросто. У девочки не было профилей в соцсетях (что в наше время весьма странно), но Эллисон лучше всех умела находить информацию. Откопала сайт фотографа, снимавшего портреты старшеклассников из школы Суитуотер. Как только Элисон пообещала, что на снимке останутся водяные знаки и логотип, фотограф разрешил показать портрет Наоми в эфире.
