Брат приехал рано утром, и они позавтракали вместе, но Дженнифер поняла, что Фред поступил мудро, не позвонив Тревору. Отцу и сыну нечего было сказать друг другу. Тревор был вежлив и мучительно напряжен. Он упомянул предстоящую женитьбу.
После обычных в таких случаях слов Фред спросил:
— Подцепил богатенькую девицу?
То, что вопрос задел Тревора, говорило о положительном влиянии Мод. Он заметно поморщился и перевел разговор на другую тему. Уходя, он тихо сказал Дженнифер:
— Я не любил его прежде и не люблю теперь. Если в тебе осталась хоть чуточка здравого смысла, держи отца на почтительном расстоянии. Вдруг обидит.
— Ему это не удастся после всего, что было.
— Надеюсь. Однако ты настроена немного сентиментально.
— Но это же наш отец. Я весь день проведу с ним.
Она приготовилась к худшему, но день оказался неожиданно приятным. Фред вел себя прекрасно, веселя ее и совершенно очаровательно ухаживая за ней за ленчем. Правда, платить пришлось самой, но все же было приятно посидеть с ним. Душа ее начала оттаивать.
Она одела отца с ног до головы во все новое, включая костюм, и вынуждена была признать, что Фред смотрится великолепно. Вечером они обедали в «Риц», и она начала строить планы на следующий день.
— Почему бы тебе не сходить с утра на работу? — предложил он. — А я тем временем навещу могилу твоей матери. Встретимся позже.
Утром Дженнифер объяснила ему, как добраться до кладбища, затем они договорились встретиться в «Риц» в половине первого. Она пораньше ушла с работы, и купила ему шелковый галстук.
В ресторане она появилась на десять минут раньше, заказала обоим аперитив и стала ждать. Половина первого — а отца нет. Вероятно, перепутал время. Без четверти. Возможно, ее часы спешат …
Заказав минеральную воду, она медленно потягивала ее, пытаясь заглушить зловещее подозрение в душе.
В час пятнадцать Дженнифер перестала делать вид, что изучает меню. Возможно, что-то случилось. Надо позвонить домой. Она набрала номер по мобильнику, но никто не ответил. Что же делать?
— Он не придет, — голос Стивена раздался как гром среди ясного неба.
— Как ты оказался здесь? — прошептала она.
— У нас теперь семейная система связи. Мне все известно. Ты и в самом деле думала, что он не предаст тебя на этот раз?
— Теперь все … иначе.
— Нет, Дженнифер. Ровным счетом ничего не изменилось. Он из тех, кто постоянно сбегает. Думаю, папаша хорошенько поживился за твой счет. Сколько ты на него потратила?
— Предостаточно, — ответила она. — Оставь меня, пожалуйста.
— Но сначала скажу кое-что.
И как он может мучить ее в такой момент?!
— Прошу, уйди, — повторила она.
— Ты всегда заблуждалась, Дженнифер. Он не может вернуться в твое детство и исправить совершенное, так же как и ты. Что сделано — то сделано, но благодаря этому ты стала такой, какая есть, — женщиной, которой нужна мужская поддержка и утешение. Но ты сильнее, чем думаешь. У тебя хватит духа сказать ему «скатертью дорожка».
— Ты ничего не знаешь.
— Я знаю, что ты можешь оставить все это в прошлом, если захочешь.
— Но сейчас у меня нет сил, — призналась она. На сердце снова был камень. — Мне просто хочется …
— Махнуть рукой? Не говори так! Даже не думай. Прояви настойчивость. Ты можешь. На самом деле тебе никто не нужен в такой степени, как тебе это кажется. Ни отец, ни Дэвид, ни я. Тверди это себе, ибо так и есть. И, может, еще успеешь избежать катастрофы, к которой идешь.
Он встал и вышел. Он подсказал ей, как пережить произошедшее, но в его тоне не было теплоты. Он был настроен враждебно, но вселил в нее силы преодолеть боль.
Когда она вернулась домой, поняла, что ее отец исчез бесследно. Пропали все его обновки, к тому же он прихватил лучший чемодан, чтобы унести их. «Испарилась» ее новая чековая книжка. Вместо нее лежала записка со словами: «Извини, любимая, но ты же не станешь ворчать на меня? Папа».
В какое-то ужасное мгновение ее словно отбросило в прошлое. Она была одна, во враждебном мире, и вокруг свистел холодный ветер. Она сжалась, ища защиты от ветра, мечтая о месте, куда бы спрятаться.
Но голос Стивена убеждал ее: «Ты сильнее, чем думаешь … Прояви настойчивость». Да. Стивен Лири понял ее лучше других, и разыскал ее, чтобы предложить свое жесткое, бескомпромиссное утешение, понимая, что это будет поддержкой.
