– Пожалуйста, – ответила Изабель. – При условии, что это будет герцог.
Герцог начал мысленно подыскивать герцога, столь же стесненного в деньгах, как он сам, но потерпел неудачу. Нортумберленд, Ньюкасл, Роксбург, Садерленд, Норфолк – все они были богаты. У них не было причин продавать свой титул. Герцога одолевало искушение просто послать Изабель к черту.
В свое время, когда Харриет Уилсон пригрозила герцогу Веллингтону, что опубликует свои мемуары с нелестными для него сведениями, сказал же он ей: «Публикуйте и убирайтесь к черту!»
Но за этим последует не только дуэль с французским послом, этим он погубит Ивонну. Истинный джентльмен не мог так поступить с женщиной, которая доверилась ему.
Герцог очень хорошо знал, что Ивонна смертельно боится мужа. Она говорила, что он может убить ее, если только заподозрит в измене. И она не преувеличивала.
Нет, он попал в западню, из которой нет спасения.
Длинные тонкие пальцы Изабель уверенно повернули ключ в замке этой западни.
Голосом, который словно принадлежал не ему, герцог с усилием произнес:
– Чего вы от меня хотите?
– Я не сомневалась, что ваш здравый смысл возьмет верх, – ответила Изабель, – и уже все точно обдумала.
Она поудобнее расположилась на диване. Чувствуя, что холодеет, герцог подошел к камину и встал перед огнем.
– Сефайна должна приехать из Флоренции через три дня, – начала Изабель. – Я встречу ее не в Лондоне, а в Дувре, откуда привезу в Уин, где вы обвенчаетесь в вашей домашней часовне.
Герцог сжал кулаки так, что побелели костяшками пальцев, но промолчал.
– Затем вы проведете медовый месяц в уединении, как и положено молодоженам. И Сефайну никто не увидит. Никто даже знать не будет о ее существовании, – продолжала она, – пока Альберт, оправившись от потрясения, не пошлет извещение о вашем браке в «Газетт».
– Но что он подумает? – спросил герцог.
– Я ему скажу, что вы познакомились с Сефайной во Флоренции и безумно в нее влюбились. И, опасаясь, как бы она в Лондоне не отдала предпочтение кому-нибудь другому, вы уговорили ее выйти за вас немедленно.
– Вы действительно считаете, что ваш муж поверит этому вздору?
– Завтра утром Альберт отправляется в Эдинбург по поручению королевы. И поплывет туда на яхте одного из своих друзей, а потому на три недели будет отрезан от всего мира.
Графиня испустила легкий вздох.
– В какой восторг это привело бы вас, Криспин, в те дни, когда мы значили друг для друга так много!
Не обратив никакого внимания на эти слова, герцог еще раз спросил:
– Вы серьезно полагаете, что ваш муж признает брак, совершенный без его согласия, а потому, насколько я знаю, незаконный?
Изабель улыбнулась:
– Нет, Криспин, такой довод вам не поможет! Какой отец не обрадуется тому, что его дочь стала герцогиней?
– Ну, а если она сама воспротивится, как, разумеется, и случится?
– Сефайну предоставьте мне.
– В таком случае могу сказать только, что мне ее очень жаль!
– Но, милый Криспин, вы же можете утешить ее с вашим неподражаемым искусством!
Наступило молчание.
– Не принуждайте меня, Изабель, – попросил герцог. – Если только вам дорога память о нашем счастье, вы найдете другого. Ведь очень многие будут только рады освободить вас от нее.
Он не сразу заметил, что уже не просит, а умоляет графиню. Но его терзало отчаяние: у него отнимали все – друзей, надежду на счастливый брак. «И самоуважение» – в ярости подумал он.
Взывать к чувствам Изабель было бесполезно, это он знал с самого начала. Ее всегда отличало бездушие.
Нежной и ласковой в постели ее делала редкая чувственность. Во всем остальном она была жестокой, холодной и очень мстительной. Теперь же она засмеялась и ответила:
– О, я все это помню… И еще очень многое. И я помню, как вы осыпали меня нестерпимыми обвинениями, как вы меня бросили! И почти сразу же, если судить по вашим письмам, Ивонна сумела успешно исцелить вас от всех страданий, если вы их испытывали!
Ее тон не оставлял сомнений: больше всего ее уязвило то, что он обрел утешение в объятиях Ивонны. Но и в ней он нашел то же, что в Изабель, – прелестную чувственную женщину.
Она могла зажечь огонь, который пожирал их, пока они предавались своей страсти. С восторгом, с бешеным упоением.
