Паук тут же насторожился и повернулся к ним ухом.
— Стало быть, он не поехал в Норсбридж, — пробормотал старик. — Ничего удивительного!
Джо присмотрелся и был неприятно удивлён, разглядев в одном из мужчин того самого шофёра, который подвозил их от линии фронта. Он вроде бы узнал Паука и улыбнулся. Его собеседник стал поворачиваться, и Джо постарался укрыться за спиной у проводника.
Двое из троих щеголяли в длинных до пят чёрных кожаных плащах. Каждый из них имел по небольшому чемоданчику и паре больших мотоциклетных очков. Первый отличался высоким ростом, дивными белыми волосами и рыжими усами. В углу рта тлел черный окурок сигары, и он то и дело щурился, когда в глаза попадал дым. Не спуская взгляда с Джо, он медленно передвинул сигару в другой уголок рта. Второй в кожаном плаще бросался в глаза своей накачанной мускулатурой. Над низким лбом торчали коротко стриженные чёрные сальные волосы, а густые брови неровной линией пересекали лоб. Щёки этого типа были испещрены оспинами, а из-за рваного шрама в левом углу рта казалось, что он всё время отвратительно ухмыляется.
— Тайная полиция! — вырвалось у Кэтрин. — Сразу двое!
Полицейские весьма выразительно уставились на Джо, однако шофёр грузовика поймал их за руки. Им это явно не понравилось: завязался спор, а один из них полез в карман.
— Опиши, как они выглядят, — велел Паук.
— Один длинный, тощий и белобрысый, — шёпотом ответил Джо. Он боялся, что даже отсюда полицейские его могут услышать.
— Этого не знаю, — сказал Паук. — А второй?
— У него шрам через всю щеку.
— Это Рэдуорт! Они тебя видели?
— По-моему, да.
— Тогда нам пора скрыться в толпе! — Паук потеребил кончик носа и завертелся на месте, как будто соображая, куда лучше податься. — Идём, — наконец сказал он, — и двинулся туда, где народу было больше всего. Он по-прежнему держал руку у лица.
Рэдуорт и второй полицейский замешкались, расплачиваясь с шофёром, и в эту минуту на дороге у трёх мужчин оказалась какая-то торговка с полной до краёв корзиной яблок. Она не успела остановиться, и от столкновения корзина опрокинулась, а яблоки посыпались на землю. Женщина кинулась собирать свой товар, отчаянно ругая полицейских за такую неловкость. Тут же собрались зеваки, и пока Рэдуорт со своим приятелем протиснулись через толпу, Паук с детьми успел скрыться.
Джо как раз размышлял над тем, как удачно подвернулась под ноги полицейским эта тётка с яблоками, когда заметил, как самодовольно ухмыляется Паук.
— Давай вернёмся на главный рынок, Кэтрин, — сказал он. — Придётся воспользоваться главной дорогой.
Однако оказалось, что за это время толпа на рынке стала ещё плотнее. В самом центре они наткнулись на некое подобие площади, где стояли дощатые подмостки, на которых старательно наяривали на своих инструментах трое скрипачей. Убогая сцена была украшена полотнищами с изображениями танцоров и акробатов. В неровном свете фонарей танцоры казались живыми. Кэтрин протиснулась как можно ближе к сцене и приподнялась на цыпочках, пожирая глазами скрипачей.
— Не тормози! — шёпотом велел Паук и пихнул её в спину. — Двигайся дальше!
Однако это было легче сказать, чем сделать. Народу было так много, что в толкучке продвигаться вперёд можно было лишь маленькими медленными шажками.
Внезапно Паук хлопнул себя по груди.
— Руки прочь! — рявкнул он угрожающим тоном. Оказывается, какой-то тщедушный оборванец успел запустить руку ему во внутренний карман и уже наполовину вытащил потрёпанную записную книжку. Паук ловко ухватил воришку за запястье и заломил ему руку за спину.
— Ой-ой-ой! — заверещал тот. Он поднял глаза и широко распахнул их, словно от неожиданности. — Кэри! — пропыхтел он. — А я думал, ты помер!
— Уж ты-то мог догадаться, что это не так, Вин! — ответил Паук. Он говорил тихо и грозно. — Положи книжку на место. Вот, так-то лучше.
— Ладно, только отпусти меня, — Вин разжал пальцы. Паук одним стремительным движением спрятал книжку в карман и заломил воришке руку ещё выше.
— Ой, Паук! — заныл Вин. — Ну зачем же так грубо! Я никогда бы не тронул тебя, если бы сразу узнал. Ну ладно тебе… Отпусти!
