Магия крови - страница 10

Войдя в управление, привычно задержался у доски объявлений. Пробежал глазами список очередников на получение квартиры, затем нашел свою фамилию в списке желающих купить холодильник.

1. Майор! Климов — «ЗИЛ».

2. Капитан! Земелин — «Орск».

3. Лейтенант! Антюпкин — «Минск».

4. Сержант! Игумнов — (какой достанется).

Что означают восклицательные знаки, стоящие между званием и фамилией, он так и не понял. Бюрократические символы какие-то. Но если продвижение очереди пойдет таким темпом — два месяца назад он стоял в списке пятым, — его очередь может пройти. Надо снимать деньги со сберкнижки.

Поднимаясь по лестнице, Климов мысленно попытался разместить на кухне гарнитур и новый холодильник и пришел к выводу, что кухня у него гораздо уже, чем он думал. Видимо, придется холодильник устанавливать в прихожей.

Не успел он войти в кабинет, как на столе зазвонил телефон. Звонила Легостаева.

— Еще не нашли?

— Пока нет.

— Да ну, что вы…

Чувствовалось, что весь смысл ее жизни сосредоточился в одной мучительной надежде найти сына, а следовательно, теребить угрозыск она будет беспрестанно. А это значит, что Климову придется слушать ее извинения не один раз. Такая работа. Новый день, да старые долги.

С приметами разыскиваемого был ознакомлен весь оперативный состав милиции, все участковые и дружинники. Оставалось терпеливо ждать. Человек не иголка, но и город не стог сена.

После утреннего совещания у Шрамко он созвонился со стоматологом, попросил его задержаться дома, чтобы можно было побеседовать наедине, предупредил профессора Озадовского о скором своем визите к нему на кафедру, напомнил Гульнову о чете Звягинцевых, пусть он попытает их еще раз в отношении картин, и, с досадой думая о том, что даже маленькая ложь свидетелей способна изменить ход следствия, отправился в кооператив «Медик».

У перекрестка мимо него на большой скорости промчалась белая «шестерка», и он машинально бросил взгляд на ее номер. После «сочинского дела» все «жигули» этой марки были ему подозрительны. К тому же белого цвета.

Климов позвонил в квартиру тридцать семь, ему открыл дверь эдакий красавчик, супермен с широкой ослепительной улыбкой. Он был, может быть, на год-два моложе Климова. Серебристый галстук с холодным металлическим отливом и такой же, стального цвета, отлично скроенный костюм делали его похожим на движущийся манекен. Весь его вид как бы говорил, что себя надо баловать. Другие об этом не позаботятся. На таких, как он, женщины сперва смотрят с опаской, потом с вожделением. Блеск для того и блеск, чтобы ослеплять.

Представившись, Климов прошел в указанную ему комнату. Хозяин любезно предложил располагаться в кресле.

— Кофе? Чай? А может, пиво баночное, а? Есть шведское…

— Спасибо, я по делу.

— Ну, — недовольно протянул блестящий манекен, и лицо его вновь озарила широкая улыбка, — в Европах пиво не считают алкоголем, грех отказываться, грех… Так я схожу? — Он уже двинулся было на кухню за предложенным угощением, но Климов жестом возразил: не надо.

— Тогда бананы?

Эта его насквозь фальшивая манера улыбаться, как ни странно, вынудила согласиться.

— Один, не больше.

Через минуту на журнальном столике стояло широкое блюдо из тонко нарезанного лакированного камыша с горкой бананов. Кажется, хозяин был доволен. В его доме все вышло так, как он хотел. И сел напротив гостя.

— К вашим услугам.

Климов перешел к делу. Он сказал, что ему стало известно об ограблении квартиры, в которой он сейчас находится, и положил свою дерматиновую папку на журнальный столик.

— Почему вы не заявили в милицию?

Задереев улыбнулся. Мягко. Снисходительно.

— Версий здесь гораздо меньше, чем это может показаться.

— А точнее?

— Банальное неверие в ваши возможности. Как говорится, полный расцвет общества: никто ни за что не отвечает. Вы — за меня, я — за себя.

— Ну, зачем такие крайности?

— Простите. Я, кажется, сморозил глупость.

— Ничего. Я к этому привык.

— Нет, в самом деле, — оживился стоматолог. — Куды бедному хрестьянину податься? По статистике количество квартирных краж за этот год взлетело на сорок процентов! Вот я и решил, что в моем случае разумнее поступать, как в семейной ссоре: кто-то должен уступить. Взять чужую вину на себя.