— Может быть, — согласилась девочка. — Начинай!
— А почему я?
— Ты же первый сказал, что хочешь отсюда удрать. Или ты уже передумал, а?
— Ничего я не передумал… Только мне нужно сосредоточиться.
Локрин наморщил лоб. Потом провел ладонями по растекшимся ногам и прошептал:
— Нимид-гимид-кусус!
В следующую секунду оба маленьких оборотня задергались как будто от чесотки или словно в них впились сотни блох.
— Ох!.. Нет!.. Не то! — воскликнула Тайя. — Погоди… Репарикус-опус-крукус!
Чесотка сразу прекратилась, но вместо нее их тела свело судорогой, как будто их сдавило тисками.
— Ай!.. Ой! — жалобно простонал Локрин. — Имуш-шимуш-полыхамуш!
Судороги стихли, но вместо них тела словно обдало языками пламени.
— Теоп-кроуп-эскалоуп! — закричала Тайя.
Пламя тут же погасло, но в следующий миг их словно пронзили тысячи игл и стрел. Не зная, как избавиться от этой напасти, дети только стонали и корчились от боли.
— Дубус-крубус-дребус! — из последних сил прошептал Локрин.
Боль мгновенно исчезла. Однако теперь их тела ниже пояса онемели и сделались твердыми, как дерево или лед. Локрин вздохнул и постучал костяшками пальцев по застывшей массе.
— Вот тебе и трансформагия! — проворчал мальчик.
— Теперь я понимаю, почему она строго-настрого запрещена, — покачала головой Тайя.
* * *
В особняке, где располагался исследовательский центр, царила неописуемая суета. Туда-сюда сновали курьеры, служащие носили охапками документы, которые было приказано эвакуировать в более спокойные места. В этой неразберихе никто не обратил внимания на появление еще одного сотрудника. Несмотря на треугольную татуировку на лице, его сочли еще одним курьером, которому поручено передать какие-то важные новости.
Это был Эмос Гарпраг. В холле мьюнанин подобрал один из валявшихся на полу свитков-пергаментов и действительно стал неотличим от других курьеров. Снабженный портретом Хруча, который Дрейгар набросал для него по памяти, мьюнанин приступил к обследованию здания.
Если не удастся определить точное местонахождение ученого, как тогда ему вообще помочь? Однако в особняке было столько комнат и запутанных коридоров, что отыскать Хруча показалось Эмосу невыполнимой задачей.
Тут внимание мьюнанина привлекла большая схема на стене в холле. Это был план всего здания. Что бы ни говорили о норанцах, а в аккуратности им не откажешь! Эмос разыскал на плане ту часть особняка, где располагались помещения для персонала, и решил, что скорее всего ботаник должен находиться именно там.
Эмос поднялся по лестнице на следующий этаж и двинулся по коридору вдоль длинных полок, на которых рядами были расставлены небольшие стеклянные контейнеры. В этих контейнерах выращивались странные растения-мутанты в горшках, наполненных зеленовато-коричневой желеобразной массой.
В другом коридоре за стеклянной витриной росли громадные грибы, излучавшие яркое голубоватое сияние. По другую сторону тянулись двери с маленькими окошками. Это были комнаты научных сотрудников. Эмос заглядывал в каждое окошко. Кто-то из ученых был поглощен чтением, кто-то спал. Однако по большей части комнаты оказались пустыми. Их обитатели отсутствовали. Вероятно, трудились где-то в других помещениях.
Наконец через одно из окошек Эмос разглядел человека, который просто сидел на кровати, погруженный в размышления. Эмос сверился с портретом. Это был тот, кого он искал. Но когда мьюнанин потянулся, чтобы открыть дверь, оказалось, что она заперта на висячий замок. Сомнений не было: норанцы разоблачили ученого и посадили под арест!
Справиться с замком для мьюнанина не представляло большого труда. Его пальцы, как отмычки, могли в случае необходимости принять форму любого ключа. Но в этот момент рядом послышались голоса. Обернувшись, Эмос увидел, что в конце коридора появилось три человека — штатский, а с ним два воина. Мьюнанин поспешно развернулся и двинулся в противоположную сторону. За спиной он услышал голос штатского, который обращался к одному из солдат:
— Я хорошо понимаю ваши чувства, офицер. Понимаю, что вам не терпится отправиться на крепостную стену и принять участие в сражении. Однако здесь еще есть неотложные государственные дела! Конечно, конвоирование преступников не та служба, за которую награждают орденами и медалями, но, поверьте, это не менее важное дело, чем, скажем, рубить вражеские головы на поле боя. Этого человека приказано немедленно препроводить в одну из камер в главной плавучей башне. Надеюсь, вы понимаете, что это распоряжение самого верховного правителя?
