— Коготь? В сердце? Но это же опасно, — сказала Моника. — Илларион может умереть.
— Маги не умирают от драконьих когтей, — ответила царица и громко высморкалась в платочек. — Магов может уничтожить только магия. Сильная магия. Драконья — не такая.
— Что ж, если так, — девушка развела руками. — Значит, мне больше нечего тут делать.
— Наверно, — вздохнула Катарина, с неизбывной тоской глядя в ту сторону, куда улетел Клаус.
— Ты извини. За эту выходку с деревом, — робко произнесла Моника.
— Все нормально, — махнула тонкой рукой царица драконов. — Я за Клауса тоже на многое способна… А то, что произошло, пусть мне будет уроком. Мне ведь много веков, а я так и не научилась сдерживать свою пакостную натуру. Вот и получила по заслугам, — она горько усмехнулась, посмотрев на стоящих в отдалении юношей-драконов, и им махнула рукой. — Что смотрите? Представление закончилось. Летите куда-нибудь по своим делам.
Парни послушно обратились в монстров, поднялись в воздух, тяжко ворочая крыльями, и рванули куда-то за холмы. За ними потянулись и остальные драконы.
На пустоши вновь загулял ветер.
Катарина поднялась с камня, еще раз тяжко вздохнула, еще раз вытерла глаза и нос, повернулась к Монике:
— Я могу их себе оставить? — показала девушке пакетик с платками.
— Конечно, — кивнула Моника.
— Спасибо, — царица слабо улыбнулась. — Ты очень смелая. Обычный человек, а такая смелая. Ты не испугалась нас.
— Не такие уж вы и страшные.
— Ну, просто мы не выспались. Ты и твое дерево всех разбудили…
Девушки помолчали, пристально глядя друг на друга.
— Мне жаль, что с Клаусом все так вышло, — сказала Моника.
— Это ничего. Как-нибудь справлюсь, — покачала головой Катарина. — А мне вот жаль, что из-за моей дурости ты вляпалась в наш мир. Как тебя обратно отправить — ума не приложу…
Этап четвертый (проблемный)
Моника растерянно ходила туда-сюда по тому месту, где когда-то был пространственный разлом, через который она и Валентин ввалились в мир драконов.
— Где-то тут! Да! Я уверен! — говорил маг-дуб, прощупывая корнями землю. — Тут даже пахнет по-особому — свежими яблоками, белым наливом. Именно так пахло у вас в холле, когда Наваркин ворожил с переходом.
— Что же делать? — развела руками Моника, и на ее предплечья тут же с веселым писком прилетели семь эльфов. — Что мы можем сделать? — она осторожно стряхнула малышей в траву.
— Наверное, вы ничего не можете, — отозвалась Катарина (она надела пробковый шлем, подаренный Илларионом, и пошла на пустошь провожать Монику и Валентина).
— Наверное, надо ждать инициативы Наваркина, — сказал маг-дубок. — Он должен вновь открыть разлом, чтоб вытащить нас отсюда… Хотя, я очень сомневаюсь в том, что он сейчас во вменяемом состоянии. Наверняка укурился и спит где-нибудь…
Тут Моника кое-что вспомнила и повернулась к Катарине:
— Наваркин спрашивал меня о траве. О чудесной траве, которую можно курить. У вас тут есть что-то подобное?
— У нас тут много всякой травы, — кивнула царица. — Какая вас интересует?
— Я ж говорю — курительная.
— Курить можно любую, — улыбнулась Катарина. — Главное: что вы хотите получить от затяжки.
— Наверное, дивные, приятные видения.
Царица драконов кивнула и осмотрелась, скользя взглядом по густым кустикам вереска. Прошла в сторону холмов, подобрав полы своего длинного белого одеяния, похожего на наряд средневековой дамы.
— Ага. Вот она! — наклонилась и вырвала с корнем какие-то странные беловатые кустики, смахивающие на скелетики. — Она дает чудесный аромат, когда горит, — и дунула желтым пламенем на траву. — Славная штука. Мы добавляем ее в ночные костры, когда хотим плясать и петь. Принюхайся.
Моника потянула носом и заулыбалась: запах не только был великолепен — он прогнал тяжкие мысли, притушил тревогу и страх.
Катарина тоже улыбнулась, заметив, как изменилось выражение лица девушки.
— Да-да, наверно, это и нужно вашему Наваркину, — и протянула Монике горящий кустик. — Осталось только добраться до него…
— Разлом! Разлом открывается! — завопил вдруг Валентин, приплясывая на своих корнях посреди вереска. — Наваркин не забыл о нас!
