Доновер ловко подхватил сумку, перетащил ее в изножье кровати и вывалил все ее содержимое на постель. Вспыхнул светляк.
Понимая, что медлить дальше нельзя, воспользовавшись тем, что маг сидит к ней спиной и занят копанием в ее личных вещах, Эллина осторожно вытащила из-под подушки нож, стараясь не привлекать к себе внимания, села и наклонилась к Доноверу. И тут же, не выдергивая оружия упала с постели, пригнулась, одновременно потянув к себе обеими руками тесак за рукоять.
Не ожидавший нападения со стороны беззащитного спящего существа Доновер взвыл и, как и предполагала Эллина, метнул в нее смертельным подарком.
Гоэта ликовала – он промахнулся, но со злости и боли вложил в удар много энергии, гораздо больше, чем следовало. Результат в виде тлеющей дыры в коридор, нового окна на улицу и срезанной макушки дерева не заставил себя ждать.
– Ах ты, дрянь! – кое-как вытащив нож, Доновер обернулся к Эллине. Лицо его было перекошено яростью. Кровь ручейком стекала по позвоночнику. Жаль, куртка плотная, смягчила удар, а то бы умер. – Немедленно отдавай письмо, сука, а то будешь подыхать долго и мучительно.
– Обойдешься, темная падаль!
Гоэта ловко увернулась еще от одного заклинания, подметив, что маг не так уж ловок – еще бы, нож вошел под лопатку, и, решив, что терять ей все равно нечего, рубанула противника тесаком по бедру – выше не получилось. Это не ее флисса – не размахнешься, тяжело, не для женских рук.
Рана получилась неглубокой, но вызвала обширную кровопотерю, серьезно ограничив подвижность мага.
Похоже, Доноверу было сейчас не до Эллины: он, ругаясь, останавливал кровь.
Гоэта не стала ждать, пока маг закончит и превратит ее в груду плоти, и через дыру, оставленную заклинанием, выскочила в коридор. Вещей, конечно, жалко, но жизнь дороже. В конце концов, кошелек при ней, сама не голая, лошадь есть, письмо не забрали – что еще нужно? В городке у Университета купит все необходимое.
Ночные переезды, разумеется, опасны, но не опаснее разъяренного раненого мага. Чтоб ему кровь не остановить!
Больше всего Эллина боялась споткнуться, упасть с лестницы, сбиться с заданного темпа – это стоило бы ей жизни. Она не сомневалась, что Доновер ее так просто не отпустит, что он бросился следом, к счастью, подволакивая ногу. Магией ему ее не залечить – на такое лишь особая каста волшебников способна, которая берет за свои услуги так, что похороны дешевле обойдутся.
Гуляющая по постоялому двору магия подтвердила худшие опасения гоэты. А когда она исчезла – самые худшие.
Он не последовал за ней на лестницу, он остался наверху. Возле дыры. А дыра выходит во двор, то есть туда, где она сейчас, распахнув дверь, окажется. Необходимо было как-то выманить его, заставить покинуть свой пост. Если Доновер там. В этой подозрительной тишине он мог оказаться где угодно, даже за ее спиной. Ведь враг обычно оказывается за спиной.
Эллина, скорее инстинктивно, чем осознанно, отпрянула от двери и медленно обернулась.
Видимо, Сората посчитала, что оставленных в ее пруду монет было недостаточно, чтобы оплатить и эту ночь. Закон подлости сработал.
Пустив впереди себя светляк, Доновер, прихрамывая, подволакивая ногу, медленно приближался к ней с гадкой ухмылкой. В руках у него ничего не было, но это оптимизма не вселяло. С другой стороны, он впустую истратил много энергии, неизвестно, осталась ли у него собственная и есть ли еще резерв в накопителе. Лишь бы он у него был один, лишь бы емкость была небольшая!
– Шустрая девочка! А теперь давай письмо. Как некромант, не обещаю, но то, что с родней своей встретишься, не сомневайся. Письмо, сволочь!
Его окрик, наверное, перебудил всех постояльцев, если они чудом до этого умудрялись спать. Так и есть: на лестнице вспыхнули огни.
Воспользовавшись появлением неожиданных свидетелей, Эллина поспешила привлечь к себе внимание. Выбирая между стражей и разъяренным магом, она предпочтет тюремные застенки.
Доновер ее стараний не оценил, отпугнув защитников гоэты эффектной дугой огня. Естественно, с магом никто связываться не стал, предпочтя сделать вид, что ничего не происходит.
