– Вас учили строить защиту? Так стройте, Эллина, и не двигайтесь! Ни звука! И не лезьте помогать, убедительно вас прошу.
Гоэта кивнула и опустилась на корточки. Ладони легли на паркет, очерчивая круги, рисуя невидимые руны. Она сбивалась, неотрывно следя за живописной группой из Председателя совета министров и распорядителя.
Возле них мгновенно материализовались боевые маги. Предельно собраны, у обоих заготовлены цепочки заклинаний, готовые обрушиться на невидимого пока убийцу.
Брагоньер застыл на полпути между ними, обнажил меч. Приказывает судебным магам немедленно оттащить министра и «этого дурака рядом с ним».
– И остальных проверьте! Охрана на месте? Руны начерчены?
Оба судебных кивают, берут под мышки застывших в оцепенении людей и, сами с трудом преодолевая гипнотическое воздействие Стеши, пытаются увести их в безопасное место.
Эллина поражалась их мужеству, силе воли: даже здесь, на некотором расстоянии, ей тяжело было контролировать свое тело – что говорить о них, в самом центре событий?
У Брагоньера тоже неестественная поза. Лица его гоэта не видела, но боялась, что амулет не справился.
И тут Стеша материализовалась, сначала расплывчатыми контурами, затем смазанной тенью и, наконец, показала себя во всей красе, осененную огненным свечением. Прогнувшись, она обошла людей по дуге и замурлыкала.
В провалах глаз зажегся серебристый свет…
Жизнь и смерть отделяли считаные мгновения, меньше, чем один вздох.
Первая жертва – Председатель совета министров, во всяком случае, смотрит Стеша именно на него. Он внезапно покачнулся; серебристые потоки энергии заструились из тела в глаза и рот твари, меняя ее окраску на шубку цвета инея.
Процесс необратимой гибели души и тела прервала Нора, первой очнувшаяся от оцепенения. Она разрубила поток энергии воздушным кнутом.
Стеша дернулась, непроизвольно изрыгнув только-только заглоченную жизненную силу, и жалобно взвизгнула – кончик кнута задел ее морду.
Председатель совета министров стал какого-то странного сине-бордового цвета, потом побледнел и ничком повалился на пол. К нему тут же бросился один из судебных магов. А Стеша, в свою очередь, бросилась на Нору, горя желанием не только закусить, но и исполосовать магичку. Обнаженный ряд зубов свидетельствовал о том, что пользоваться ими «киска» умела.
Нора отступила, попыталась спеленать демона сетью, но Стеша перерубила ее ударом лапы и повалила магичку на пол. Пустые глазницы нависли над ее лицом, но выпить Нору тварь не успела – вмешался Гордон.
Завизжав, Стеша отскочила, зализывая глубокую рану. Развернулась и метнулась к выходу.
– Задержать! Король!
Тварь обернулась на голос и пружинисто обошла по дуге Брагоньера.
Так долго и так быстро… Заклинания плетутся за считаные мгновения, даже сотые доли мгновения, а движение так плавно и тянется, тянется, будто часами. Видится замедленным – а не успеешь и моргнуть…
Знакомое урчание, серебристый свет… И Стеша неожиданно мотает головой, будто пытаясь отогнать кого-то, клацает зубами, как кошка, ловящая назойливую муху.
Клинок пронзил ее бок, вслед за ним в тело вошли три сплетенных воедино в тугую спираль заклинания, расходясь по жилам.
Перепачканная в крови Нора смело шагает к подергивающейся от множащейся боли Стеше и, усмехаясь, посылает ей в голову два коротких магических импульса. Со стороны они напоминают молнии.
Запахло паленым, а тварь издала длинный хрипящий звук, забившись в конвульсиях. Серебристое облачко окутало ее; тревожно горела пламенем шкура. Густые капли крови стекали по бокам и шее, образуя лужицы на полу.
С трудом найдя в себе силы, Стеша поднялась на лапы. Со стороны казалось, будто она кого-то зовет, жалобно, протяжно. Как ребенок мать или собака хозяина, который не может предать. И все знали, кого Стеша молит о помощи, – человека, спасшего ее, выкормившего, а теперь отправившего на смерть.
– Мне ее жалко, – тихо пробормотала Эллина и отвернулась, чтобы не видеть агонии этого существа. Она не сомневалась, что Стешу не оставят в живых. – Сората, она кричит как человек! Зачем, зачем вы так ее мучаете, почему не хотите сразу убить? Зачем пытать?!
