Это было уже не так похоже на первые эмоции к ней. Он по-прежнему ее вожделел, но ему уже не столь хотелось утащить девушку за волосы в свою пещеру, сколько выстроить с ней общий мир. Впервые Зверь затормозился и подумал – возможно, стоит получать желаемое медленно, но наверняка.
Тем более, ему казалось, пусть небольшой, но важный шаг они сегодня сделали.
Следующим вечером Егор сообщил матери о скором помещении Аси в клинику. Та вроде бы одобрила, и, как обычно, не без «но».
- Я давно тебе советовала девочку проверить, - женщина отхлебнула чай, - но разве она не может быть в стационаре одна? Я так понимаю, учреждение частное, и Асии уже шесть лет!
Они как обычно говорили на кухне, и Егор приложил палец к губам, чтобы мама не повышала тон и не привлекла его зайчонка. Девочке пока не стоит знать о больнице.
- Ника сказала, условия специальные из-за большого скопления проблемных детей в одном месте. Там порой подростки с родственниками лежат.
Мать приподняла бровь, но, оказалось, ее удивили не особые правила клиники.
- Ника?! Ты о Веронике Петровне? Егор, это обычная фамильярность, или я чего-то не знаю?!
Зверю не слишком хотелось откровенничать с матерью насчет Ники. Все, связанное с этой женщиной, для него существовало под грифом «сокровенно». Однако и юлить глупо, в конце концов он не школьник.
- Мам, - он повертел в руках маленькую синюю кружку, - между мной и Вероникой есть кое-какие личные отношения. Но пока они, можно сказать, только взяли старт, и обсуждать их нет никакого смысла.
Пожилая женщина застыла, так и не избавив от золотистой фольги очередную конфету. Она медленно опустил лакомство на блюдце, сощурила глаза.
- Странно слышать от тебя такие разговоры, Егор, обычно ты сразу берешь быка за рога. Весь в свекра, царствие ему небесное. Значит, девушка тебя не настолько зацепила. И тогда я совсем не понимаю, зачем тебе эти шашни? У тебя ведь была женщина, к которой ты все время ездил! Егор, тебе не двадцать лет!
Мужчина нахмурил лоб.
- Ты права, мне больше. Потому я способен сам решить свои личные дела. Не понимаю, с чего ты взялась давать советы?
Мать опустила ладони на стол.
- Да, ты всегда был самостоятельным. Но что из этого вышло? Теперь ты отец-одиночка. С Марусей вы тоже ходили вокруг да около, пока она не забеременела. И никакой любви в этом браке не было. Ты хочешь повторения? Сколько Веронике лет? Наверное, к тридцати.
- Ей двадцать семь, мам, - раздраженно сообщил Егор.
- Вот! – женщина чуть не подскочила на стуле. – Ей вчера было пора рожать! Снова появятся больные дети! Если уж жениться второй раз, то на молодой!
- Не говори так! – Егор повысил голос. – Мой ребенок здоров, это временные трудности. Ника тоже подтверждает, а у нее опыт и глаз наметан. Мы вытащим Аську из ее проблем! А касательно Вероники, то она и сама не желает спешить. Я бы хоть завтра привез ее сюда, но она против.
Мать встала с места и заходила вдоль темно-коричневых шкафчиков.
- Сын! – проникновенно начала она. – Эта женщина просто набивает себе цену! И ты уже повелся… Я живу на свете почти семьдесят лет и ни за что не поверю, что простая художница не кинулась на предложение от богатого и симпатичного мужчины! Да любая бы радостно раздвинула ноги и уселась на твоей шее. Вот увидишь, она ведет свою игру.
Егор медленно вдохнул, выдохнул и на секунду прикрыл глаза.
- Не нужно оскорблять Веронику, - попросил он родительницу, - прощайся с Асей, я вызову тебе машину. Уже поздно.
- Да что мне Асия! И твоя злосчастная Ника! Ты – мой единственный сын, и я переживаю за тебя! Я не хочу, чтоб ты одну за другой совершал ошибки в жизни!
- Ася – не ошибка, - процедил Егор и быстро вышел из кухни.
***
Вероника не думала о предстоящем походе в кафе вместе со Степой и матушкой. Они быстренько пересекутся, потом она сделает вид, что забыла о консультации малыша и ретируется. Мужчина от нечего делать тоже уйдет, а пожилая чета еще погуляет в центре столицы. Муж матери приятнейший человек, если что, он поможет сгладить углы.
Куда больше Веронику беспокоил Егор. Она уже откровенно скучала по тем временам, когда он донимал ее своим вниманием. Тогда оно ее пугало, сейчас же она многое отдала бы за его звонок. В душе засела тревога – а вдруг мужчина к ней охладел?
