Лжедмитрий I - страница 128

Шрифт
Интервал

стр.

Род Отрепьевых из Литвы. А когда на Русь переехали, то дали им во владение небольшое поместье. Служили дворяне Отрепьевы великим князьям московским, и дед Григория, и отец, и дядька Смирной-Отрепьев…

Стрелецкого сотника Богдана, Григорьева отца, зарезал в Немецкой слободе хмельной литвин, а потому пришлось Отрепьеву с детских лет хлебнуть лиха. Сначала жил он с матерью, а как подрос, она отдала его родственникам.

Сызмальства пристрастился Григорий к чтению, а от дьяка Семена Ефимьева, родственника по матери, в совершенстве познал книжную и писчую премудрость. Не раз говаривал ему дьяк: «Шел бы ты по писчей службе, вишь, как буквицы выводишь, загляденье…»

За умение писать грамотно и красиво архимандрит Пафнутий приблизил к себе молодого монаха. Случалось, при надобности посылали Григория в переписчики к самому патриарху Иову.

Долгими вечерами зазовет, бывало, архимандрит в свою келью инока Григория и поучает. Смиренно слушал он Пафнутия, и его цепкая память впитывала многое.

Еще ранее, до Чудова монастыря, скитаясь по суздальским и галичским землям, познал Отрепьев литовский и греческий языки, слушал речи лучших проповедников и перенял у них красоту слова. Все давалось Григорию легко. Кому на науки годы требовались, а ему одного-двух месяцев хватало. Способен был монах Григорий Отрепьев и смекалист.

* * *

Варлаам давно уже расстался с Боровским монастырем и пустился бродить по русской земле. В Москве Варлаам находил приют на подворье князя Голицына. И не потому, что тот любил инока. Варлаам тайно носил князевы письма в Малмыж к Ивану Борисычу Черкасскому да в Антониево-Сийский монастырь к Федору Никитичу Романову, а от них в Москву, Голицыну.

На второй день Великого поста[21] призвал его князь Василий и велел сыскать и доставить к нему из Чудова монастыря монаха Григория Отрепьева.

Варлааму дважды не повторять, зипун поверх власяницы накинул и — готов. Благо от голицынского подворья до Кремля рукой подать.

В Чудову обитель явился к концу заутрени. Постоял в церквушке, отвесил с десяток поклонов и, как бы невзначай, чтобы не вызвать любопытства, спросил у стоявшего рядом монаха:

— А укажи-ка, брат, на инока Григория.

Монах вытянул по-гусиному шею, обвел взглядом церквушку:

— Вона он, у клироса.

Варлаам бочком, бочком приблизился к Отрепьеву, шепнул:

— После заутрени ждет тебя князь Голицын.

Григорий лишь брови поднял на долговязого монаха.

Едва отстояв утреню, Отрепьев отправился на Арбат. Голицынское подворье ему известно. Еще в службе у Романовых и Черкасских наезжал сюда.

Воротный мужик, детина крепкий, инока не задержал, пропустил в хоромы. В передней колченогий дворский остановил Отрепьева:

— Жди.

Григорий едва на скамью присел, ноги вытянул, как дворский поманил:

— Ходь за мной!

Князь Василий Васильевич ждал инока в опочивальне. Махнул дворскому:

— Поди прочь!

И, подхватив монаха под руку, усадил на лавку, сам примостился сбоку, Григорию к удивлению. Ранее, на службе у Романовых и Черкасских, Отрепьева дальше сеней не пускали, а теперь вона как его князь Василий обхаживает, в глаза заглядывает.

А князь, покашляв в кулак, вдруг сморщился, потер глаза, слезу выдавливая:

— Тайну держу я в себе великую, инок. Не многим она известна. Доле не желаю держать ее. Опасаюсь, умру и с собой унесу. Вот уже боле ашнадцати лет я, да Романовы с Черкасским, и князь Василий Иванович Шуйский храним ее.

Голосок у Голицына дрожащий, тихонький.

— Не простой ты инок, а урожденный сын царя Ивана Васильевича Грозного. И не Григорий имя твое, а Димитрий. Царевич еси ты…

Помутился разум Отрепьева, как сквозь сон, слышал он слова князя.

— И мы, твои верные людишки, тебя от Борисовых лиходеев уберегали, а замест тебя в Угличе подставили иного младенца.

Посморкался князь Василий в платочек, вздохнул:

— Ты прости нас, царевич Димитрий, не по нашей вине довелось тебе горе мыкать, под чужим именем укрываться. А допрежь мы тебе не объявлялись, опасаясь, как бы ты по молодости не выдал себя слугам Годунова. Нынче ты в разум вошел, и время приспело поведать тебе имя твое.

Хитро плетет сети Голицын, не спускает с Отрепьева глаз. Увидел, поверил ему инок. Продолжал:


стр.

Похожие книги