Кроме того, принц Карл держал на Рейне армию из восьмидесяти тысяч человек, численность которой в самом скором времени должна была быть доведена до ста двадцати тысяч.
Командовал англичанами, голландцами и ганноверцами герцог Камберлендский.
Французское правительство, со своей стороны, творило чудеса, чтобы сформировать достойную армию. К несчастью, у нас недоставало в это время двух крупных военных организаторов: граф де Бель-Иль и шевалье де Бель-Иль, посланные для переговоров в Берлин, были там арестованы и препровождены в Англию; тем не менее было сформировано сто шесть батальонов, семьдесят два полных эскадрона и семнадцать вольных рот.
Эта армия, получившая название Фландрской, была поставлена под командование маршала Саксонского.
К несчастью, маршал Саксонский страдал водянкой. Когда в Париже увидели, что он едва волочит ноги, и все стали говорить ему о его слабости, он сказал в ответ лишь одно:
— Речь не о том, чтобы жить, а о том, чтобы отправиться в путь.
И в самом деле, он прибыл в армию почти умирающим.
Седьмого мая король был в Понт-а-Шене. На другой день он поехал осмотреть поле битвы, выбранное маршалом; положение обеих армий было таково, что неприятель был вынужден или принять сражение в том месте, какое выбрал маршал, или позволить ему овладеть Турне.
Несомненно, подобный выбор мог сделать только великий воин: все было приготовлено для победы, все было предусмотрено на случай поражения; то была изрытая оврагами, зажатая между Фонтенуа и лесом Барри равнина, которая, расширяясь затем, позволила нашей линии развернуться примерно на три четверти льё.
Расположенная таким образом, наша армия упиралась правым флангом в Антуан, а левым — в лес Барри; весь ее фронт, в центре которого находился Фонтенуа, был покрыт редутами. Антуан, укрепленный более всего, был окружен преградами из срубленных и наваленных деревьев; кроме того, батарея из шести шестнадцатифунтовых орудий, стоявшая по другую сторону Шельды, могла обстрелять с фланга любую армию, которая попыталась бы выйти на равнину, отделяющую Антуан от Перонна; что же касается правого края леса Барри, то он был защищен двумя редутами, расположенными достаточно близко от Фонтенуа, так что огонь их орудий скрещивался с огнем орудий из Шавиля. А так как Антуан можно было атаковать только со стороны долины Перонна и так как вступить в соприкосновение с французской армией можно было не иначе, как преодолев теснину Фонтенуа, то, с какой бы стороны неприятель ни появился, он должен был ради сомнительной победы подставить себя под угрозу поражения.
Кроме того, на случай неудачи, маршал Саксонский построил перед мостом у Калонна, единственным, по которому можно было переправиться через Шельду, предмостное укрепление с двойным кронверком и поставил там шесть тысяч человек свежего войска. Если бы опасность стала неотвратимой, то король и дофин должны были бы отступить по этому мосту, за укреплениями которого армия, как бы тесно ее ни преследовали, вполне могла соединиться.
Союзные войска, со своей стороны, разделились на два корпуса, чтобы сражаться одновременно в двух пунктах, где заранее была намечена атака. Молодой князь Вальдекский со своими голландцами угрожал Антуану; англичане и ганноверцы под предводительством герцога Камберлендского готовились преодолеть теснину Фонтенуа и образовали огромный полукруг около французской армии, упираясь левым флангом в Перонн, а правым — в Барри. Обе армии употребили весь день 10 мая и всю следующую ночь на то, чтобы расположиться нужным образом.
Король провел весь день 10 мая у маршала, который по его категорическому приказанию оставался в постели. Маршал был болен водянкой, дошедшей уже до третьей стадии своего развития, но отказался от пункции жидкости, опасаясь, как бы эта операция, приняв плохой оборот, не помешала ему присутствовать при сражении. Тем не менее, имея большую надежду на успех грядущей битвы, он был очень весел. Король, со своей стороны, был полон уверенности и спокойствия. Разговор зашел о битвах, в которых французские короли участвовали лично. Король напомнил присутствующим, что со времен битвы при Пуатье ни один король не участвовал в сражении вместе со своим сыном и что со времен Тайбурской битвы, выигранной Людовиком Святым, ни один из его потомков не одержал значительной победы над англичанами, так что теперь следовало разом отыграться за то и другое.
